Ради того, чтобы он совершенно убедился в той истине, что он должен рассчитывать только на самого себя, мы не перестаем повторять ему наше Delenda Cartago: „Только революция освободит тебя!”
Мы уже говорили, знаем это и повторяем снова, что революция не делается и не импровизуется, и вовсе не льстим себя надеждой, что на наш призыв вдруг поднимутся народные отряды и пойдут в атаку против власти. Мы желали бы только чтобы рабочие твердо знали, что современное положение неизбежно ведет к революции, и что им необходимо, в виду предстоящей борьбы, выяснить причины своего горестного положения и вспомнить, которое из современных социальных учреждений более всего вредит им; они должны также помнить, что всякие временные починки ничего не стоят. Мы желали бы, чтобы в день, когда начнется борьба, они были готовы принять в ней участие и умели бы тесно сплотиться и вести свое дело сами, и не дали бы отнять у себя плоды победы интриганам, которые сначала будут льстить им и сулить небылицы, а затем займут место только что ниспровергнутой власти и постараются возвратить старые порядки, изменив только их название.
Впрочем, пора уже наступить спасительной катастрофе; в интересах самой эволюции желательно, чтобы произошла революция. Отростки и побеги государственности все глубже врастаются в социальные отношения и развиваются там в ущерб индивидуальной инициативы. В то время, как на фабриках мастерские пустеют, кулуары государства наполняются индивидуумами, которые променяв молот и напильник на перо или метлу, воображают себя принадлежащими к правящему классу и призванными защищать его.
Рабочий класс количественно уменьшается, между тем как растет сословие паразитствующее. Каждый фабрикант действует в общем направлении: т. е., удаляя с фабрики десяток человек рабочих, нанимает двух, трех служащих паразитов: ни рабочих, ни буржуа, но несомненно приверженцев существующего строя, ибо они прекрасно сознают свою бесполезность и боятся, как бы не пришлось вернуться на старые места в мастерской.
Если только такое положение продлится, то рабочий класс неминуемо уменьшится количественно; напротив нерабочий — увеличится, так как будет пополнять свои ряды перебежчиками, которым раздаст все низшие служебные должности, приберегая высшие, доходные, для ничтожеств своего сословия; и таким образом может настать момент, когда рабочие не будут достаточно численны, чтобы могли освободиться от ига буржуазии.
Конечно, прежде чем это наступит, пройдут многие столетия; прежде чем дать себя вытеснить, рабочий класс выдержит не одну войну с капиталистическим строем и, слабея в количественном отношении, будет продолжать развиваться интеллектуально, что и послужит вознаграждением отпадающих количественных сил.