Мы из этого не сделаем вывода, что труд крестьянина более необходим человечеству, чем труд ученого, но мы полагаем, что в хорошо организованном обществе крестьянин и ученый будут дополнять друг друга; что они должны быть свободны искать себе счастье, каждый по своим понятиям, без того, чтобы один имел право угнетать другого.
Сторонники интеллектуального главенства выведут из сказанного нами заключение, что мы хотим принизить интеллигентность, что мы хотим привести людей к одному уровню, и что они правы, когда обвиняют нас в том, что мы ненавидим все выдающееся и стараемся всех привести к той золотой середине, которая якобы была бы упадком человечества. Мы показали, что в будущем обществе интеллигенты в целях своего развития будут тратить энергию только на создание такой среды, которая им оказала бы более действительную помощь, чем капиталистический режим, убивающий ежедневно в зародыше массу интеллигентных сил.
Увы, мы знаем, что все люди не достигают одинаковой степени развития и что массы в среднем представляют всегда низшую ступень, характеризующуюся духом консерватизма, иногда самого крайнего. Но капиталистический режим стремится увеличить пропасть, которая отделяет более интеллигентных от менее интеллигентных, и, следовательно, стремится понизить средний уровень интеллигентности. Мы же хотим, чтобы те, кто более интеллигентны, имели бы все средства сделаться еще более интеллигентными, а те которые менее интеллигентны, имели бы возможность приобрести несколькими крохами больше. Таким образом мы приблизим интеллигентов к массе не понижая их уровня, как про нас умышленно говорят, но повышая уровень середины. Мы знаем, что все возможные средства не сделают из микроцефала Ламарка или Дарвина, но микроцефалы только исключение, и те, кого называют глупцами, могут подняться несколькими ступенями выше по лестнице человеческих знаний, не принося ущерба тем, которые стоят уже выше.
Интеллигентность есть вещь, настолько трудно поддающаяся, если и не оценке, то измерению, что следовало бы быть очень скромным в приписывании себе этого качества.
Истощив все аргументы, защитники современного общества выдвигают следующее положение: избранникам человечества необходимо иметь в своем распоряжении персонал служащих для исполнения грубых работ, ибо они сами должны посвятить все свое время наукам и исследованиям, и отсюда вытекает необходимость разделения общества на классы, специально предназначенные работать в то время, как другие будут управлять ими и изучать науки. Достаточно прочесть историю открытий, создавших эпохи в развитии человеческого прогресса, чтобы констатировать всю тщетность этой аргументации. Наибольшим препятствием новым идеям, наибольшими врагами для их носителей были всегда оффициальная наука и должностные ученые, как раз те, которые были освобождены от забот о нуждах материальной жизни, могли исключительно отдаваться наукам и исследованиям. Со времени Сорбонны, которая преследовала, как еретиков, всех, кто оспаривал признанные догматы и открывал новые идеи, не только в области чистой мысли, но также в физических и физиологических знаниях, которая жгла, как колдунов и алхимиков, терявших время в поисках философского камня, но тем не менее ставших отцами современной химии; со времени инквизиции, преследовавшей Галилея, за то, что он утверждал, что земля вертится, вплоть до Кювье который на время столько же своим оффициальным как и личным влиянием разрушил теорию эволюции, — оффициальная наука всегда преграждала путь прогрессу, она была способна лишь систематизировать господствующие идеи; и с её вредным влиянием столько же, сколько с невежеством толпы, должны будут бороться новые знания.