Утешение не убедило инспектора. Вошел Прескотт:
— Сейчас развеселитесь. Я получил распечатку на Тристана Гудхазбенда длиной с мою собственную руку. Парень профессиональный скандалист. Насколько известно, никогда не имел постоянной работы, просто ходит с одной демонстрации на другую. Между демонстрациями сочиняет и распространяет листовки, как от имени безобидной группировки своей матери, так и от имени других, не столь мирных. Знаком всем судам магистратов>[12] в стране. Нарушение общественного порядка, сопротивление представителям правоохранительных органов и тому подобное. Его штрафуют, он регулярно оплачивает. У мамаши куча бабок. Полицейских не любит, вечно обвиняет в превышении полномочий. Вместе с другими ложится на дорогу перед транспортом со скотом. Их приходится разгонять, чтобы не пострадали. Потом обвиняет полицию в грубых методах.
Прескотт обиженно насупился.
— Думаю, все зависит от того, с какой стороны тонкой синей линии ты находишься, — указал ему Маркби.
Замечание откровенно шокировало Прескотта, посчитавшего его ересью.
Кивнув возмущенному сержанту, Маркби постарался его умилостивить:
— Хорошо поработали. Посмотрите, что можно накопать на его друзей и знакомых.
Прескотт ретировался, а Пирс заметил с сожалением:
— Пожалуй, тип, который без конца нарывается на скандалы и судебные разбирательства, вряд ли станет заниматься тайным изготовлением бомб.
Маркби отложил вопрос о Тристане до лучших времен.
— Меня интересует смерть старика, — сказал он. — Даже если это просто несчастный, но, увы, нередкий случай, я счел необходимым заглянуть в морг. Фуллер согласен с версией падения и удара головой о камень.
Пирс на него покосился.
— Но вас это не радует, сэр?
Маркби взглянул на часы на стене. Почти двенадцать.
— Вот что я скажу, Дэйв: угощу вас пинтой. У меня в ноздрях застрял запах морга.
В пабе неподалеку подавали печеную картошку. Было как раз время ланча, поэтому суперинтендент с инспектором заказали ее и уселись с пивом в подвернувшемся уголке. Заведение старое. В камине рядом весело гудит огонь, отражаясь в начищенных лошадиных подковах, развешанных на сияющих дубовых балках. Тепло и уютно. Маркби удобно устроился и расслабился, слушая продолжение повествования Пирса об огорчении Тессы из-за газетчиков и предчувствуя, что эта тема будет какое-то время доминировать в разговорах с коллегой.
— Одна с креветками, одна с сыром и ветчиной!
Перед ними появились две порции печеной картошки.
— Спасибо, Дженни, — поблагодарил Маркби официантку за быстрое обслуживание, хотя она перепутала заказы.