Лицо покупателя вытягивается. Он теребит в руках свой пухлый кошелек.
— Нельзя ли заплатить деньгами? — нерешительно спрашивает он. — Я не люблю работать, но я богат. У меня есть средства, чтобы держать французского повара и покупать старые вина.
Природа качает головой.
— Нет, ваш чек я не могу принять. Мне надо платить мускулами и нервами. За эту цену вы приобретете такой аппетит, что обычный ромштекс и кружка пива покажутся вам слаще самого изысканного обеда, пусть даже приготовленного гениальнейшим поваром в Европе. Я могу обещать, что даже краюха хлеба и кусочек сыра будут для вас пиршеством. Соблаговолите только заплатить в моей валюте, ваши деньги здесь не имеют хождения.
Следующим в лавку заходит дилетант. Он бы хотел приобрести здесь вкус к литературе и искусству. Природа готова отпустить и такой товар.
— Вы познаете истинное наслаждение, — говорит она. — Музыка на своих крыльях вознесет вас высоко над земной суетой. Искусство вам приоткроет Истину. По цветущим тропинкам литературы вы сможете бродить, как в собственном саду.
— И сколько вы за это возьмете? — захлебываясь, вопрошает обрадованный покупатель.
— Эти вещи не так уж дешевы, — отвечает Природа. — Взамен я потребую, чтобы вы жили скромно, не гнались бы за мирскою славой, вели бы такую жизнь, в которой нет места страстям, из которой изгнаны низменные стремления.
— Вы ошибаетесь, моя дорогая, — возражает дилетант. — Многие из моих друзей обладают вкусом, но никто из них не платил такой цены. Стены в их домах увешаны картинами. Они громко восторгаются симфониями и ноктюрнами. Книжные полки у них битком набиты первыми изданиями. И все же они богаты, живут в роскоши и следуют модам. Они изрядно заботятся о своем кошельке, и светское общество — предел их стремлений. Нельзя ли мне быть как они?
— Я не торгую таким товаром, — холодно отвечает Природа. — В моей лавке нет места обезьяньим замашкам. Культура этих ваших друзей всего лишь поза, мода дня. Их речи — болтовня попугая. Конечно, вы можете приобрести такую культуру, она стоит очень дешево. Но увлечение кеглями было бы вам во сто крат полезнее и принесло бы неизмеримо больше удовольствия. Мои товары совсем иного рода, боюсь, что мы с вами только теряем время.
Затем входит юноша и, краснея, объявляет, что ему нужна любовь. Старое материнское сердце Природы теплеет, ибо она всегда рада продать этот товар и любит тех, кто приходит за ним к ней. Она облокачивается на прилавок и, улыбаясь, говорит, что может предложить как раз то, что ему нужно.
И он срывающимся от волнения голосом также спешит узнать цену.