— Стрелку ты переводил? — спросил он.
— Я... — пролепетал Ванюкин еле слышно.
— Сволочь! — сказал Шилов и надолго замолчал.
— Господин Шилов, — решился заговорить Ванюкин, — двадцать верст отсюда в селе Дарьино вчера людей из банды есаула видели. Харчи грабили. Может, и сам где рядом? — Ванюкин говорил вкрадчиво и тихо.
— Откуда знаешь?
— Обходчик говорил.
Шилов встал:
— Пошли.
— Куда?
— На станцию! — Шилов сделал несколько шагов по мосту, обернулся: — Ну, что стоишь?
— Господин Шилов... Вы же меня привязать изволили, — виновато отозвался из темноты Ванюкин.
— Волшанск. Губком. Сарычеву, — диктовал Шилов.
Потный, измученный страхом, Ванюкин отстукивал текст на телеграфном аппарате. Шилов стоял за его спиной, засунув сжатые кулаки в карманы кожанки.
— До нападения на поезд банды есаула Брылова золото было похищено пятью членами подпольного контрреволюционного центра «Свободная Россия» в полутора верстах от станции Кедровка. Убитые дорогие товарищи находятся в вагоне, сброшенном в Березняку со взорванного моста. Скорее всего один из главарей центра окопался в чека. Смерть контрреволюционной гидре.
Шилов тяжело опустился в кресло, вытянул ноги в мокрых сапогах. Ванюкин кончил передавать, вытер рукавом лоб, понуро опустил голову.
— Что, Ванюкин, жить охота? — после недолгого молчания спросил Шилов.
Ванюкин молча кивнул и еще ниже опустил голову.
— Слушай меня, как отца родного, гнида! — Голос Шилова стал жестким и злым. — Если в чека есть враг, то после этой депеши он тебя шлепнет, понял?
Ванюкин опять молча кивнул и поднял голову. Губы его тряслись, в глазах стояли слезы.
— Завтра здесь наши будут, поднимут вагон. Возьмут и тебя! Мой тебе совет — пойди и покайся. Расскажи все, что вы со мной делали. Слышишь? Я ведь про тебя в депеше не упомянул. Это тебе шанс будет, последний, понял?
Ванюкин снова кивнул.
— Если ты этого не сделаешь, я тебя из-под земли достану и покараю, понял?
Ванюкин с готовностью закивал, губы его тряслись, он не мог выговорить и слова.
Шилов молча поднялся и вышел, без стука прикрыв за собой дверь.
Ванюкин обессиленно опустился на. стул и заплакал.
— О господи-и, погиб!.. — бормотал он, всхлипывая. — Господи!
Потом вдруг вскочил, начал лихорадочно застегивать мундир, схватил со стола фуражку и бросился кон из комнаты.
Справа тянулась глухая стена тайги, слева — холмистая, с темными пятнами кустарника, степь, а потом начинались горы, лесистые, с синими и белыми потеками снега и льда. За горами — Монголия.
У подножия холмов петляла дорога, вытоптанная гуртами скота. Восемь всадников, выбравшись из тайги, поскакали по этой дороге. Впереди — есаул Брылов.