Взошло жаркое, слепящее солнце, стояла безветренная тишина.
Рядом с есаулом ехали двое казаков с погонами полусотников на плечах. За ними — матрос в тельняшке, перетянутый патронными лентами, двое молодых мордастых парней: один — в меховой безрукавке, надетой прямо на голое тело, другой — в островерхой монгольской шапке и длиннополом халате, перехваченном в талии кушаком.
Лицо круглое, скуластое, задубевшее от солнца и ветра, глаза спрятались в глубоких щелках. Есаул обернулся к нему:
— Другой дороги нету, Тургай?
— Нету, — коротко ответил монгол.
— С обозом на перевале застрять можем, — осторожно заметил пожилой полусотник.
— Прорвемся, — с небрежной улыбкой ответил есаул.
— Эх, ваши слова да в уши господу, — вздохнул пожилой полусотник.
— Напоследок еще пару станций выпотрошить можно, — подал голос второй полусотник.
Неожиданно вдалеке на дороге показался человек. Он вырос словно из-под земли и теперь стоял, раздвинув ноги, поджидая всадников.
Есаул придержал коня. На груди у матроса в тельняшке болтался большой полевой бинокль. Матрос поднес его глазам, некоторое время смотрел, потом тихо выругался:
— Комиссар, бисова душа. — Матрос снял с плеча винтовку.
— Погоди, — остановил его есаул. — Может, он не один...
Матрос снова приставил к глазам бинокль, пробормотал:
— Нема никого.
Человек продолжал неподвижно стоять на дороге. Можно было различить черную фуражку со звездочкой. Эту фуражку Шилов достал со дна реки Березянки.
Монгол и парень в меховой безрукавке спешились, нырнули с дороги в кусты. Поводья своих лошадей они передали бандитам, ехавшим сзади.
— Тихо берите, — предупредил пожилой полусотник.
— Какого черта он стоит? — проговорил Брылов.
Они медленно ехали по дороге. Палило солнце. Лошади взмахивали головами, лениво переступали с ноги на ногу, в тишине позвякивала конская сбруя.
Матрос в тельняшке снова поднес бинокль к глазам. Дорога и склоны холмов были пустынны.
— Нема никого.
— От Тургая и Гришки не уйдет, — усмехнулся пожилой полусотник.
Они остановились, ждали.
Вскоре, с поднятыми руками, пугливо оглядываясь, вышли на дорогу монгол Тургай и мордастый парень в безрукавке. Вслед за ними, держа винтовку наперевес, показался Шилов. Он что-то сказал монголу, и тот обернулся. Шилов протянул ему винтовку. Монгол помедлил неуверенно взял ее. А Шилов поднял вверх руки и пошел впереди бандитов.
— Фью-ить! — присвистнул есаул и засмеялся.
Егор остановился в нескольких метрах от всадников и опустил руки. Под глазом парня в безрукавке лиловел огромный синяк, а у монгола была заметна ссадина на скуле и из разбитой губы сочилась кровь.