Ольга уже улыбку не сдерживала. В мире должно было многое измениться, чтобы отъявленные конкуренты сидели в одной квартире и переживали за судьбу сына одного из них. Нужно было дать значительного пинка этой стране, чтобы понять, что женщины стали более надежными товарищами, чем алчные мужики. Сбежавший с наличностью фирмы Александр, так и не объявился до самого их отъезда. Признав того редким подонком, Анна Андреевна пообещала, что когда фирма заработает вновь, именно Ольга станет на место этот урода. Ольге было, откровенно говоря, приятно не смотря на то, что возвращаться она не очень хотела.
Анна Андреевна попрощавшись и с мужем и с любимым, уже без кавычек, конкурентом прервала звонок и сказала Ольге:
— Оленька, набирай скорость, как тебе нравится…
А Оленьке на семейном «инфинити» Анны Андреевны нравилась безупречная сотня. И хотя даже на сто сорок скорость в этой гигантской после «Жигулей» машине практически не чувствовалась Ольга не «хамила» и быстро скидывала скорость завидев впереди населенный пункт или соответствующие знаки.
Выехав в десять утра, они только к восьми вечера миновали Клин. Вот что значит хотя бы видимость соблюдения правил создавать. Неслись бы они как все прочие уже давно бы подъезжали к концу путешествия. А так им еще предстояло чухать и чухать. И хорошо если до полуночи доберутся они до места, рассуждала Ольга. Анна Андреевна даже поспать уже успела, а Ольга устав от длительной поездки думала, что уснет, если ничего не предпринять срочного. А что можно срочное сделать, если даже музыку расстроенная мать не хотела слушать. Она считала кощунством крутить попсу, когда ее сынок, может быть, там погибает. Тяжело вздыхая, Ольга начинала ненавидеть Сергея.
Чувствуя, что у нее банально слипаются глаза, девушка не выдержала и, «прижавшись к обочине», остановилась.
— Мне надо пройтись. — Сказала она Анне Андреевне и вышла из машины.
Недалеко от дороги она заметила пруд и, не торопясь, спустилась к нему. Села прямо в серую от дорожной пыли траву и устало стала глядеть на воду. Мысли, роясь в ее голове, пробуждали не хуже, чем посвежевший ветерок.
Какого черта, она согласилась помогать бывшей начальнице? У той, в конце концов, был собственный муж, друзья, знакомые. Да и вообще, почему эта пожилая женщина додумалась звонить ей!?
Эти вопросы, появляясь в голове Ольги, уже в который раз оставались без ответа. Даже сама себе она не могла ответить, почему согласилась помочь горю взволнованной женщины. Сочувствие? Нет. Ольга ни капли не любила свою бывшую начальницу и, признаваясь себе, понимала, что не сочувствие заставило ее согласиться на эту авантюру. Слушая вой проходящих мимо большегрузных автомобилей, сидя у похожего на зеркало пруда, даже не потревоженного довольно ощутимым ветерком, Ольга в который раз думала, а что будет потом. Ну, найдут они живого и довольного приключениями «барского сынка». Ну, заставят его вернуться в родной дом. А она. Ольга? Неужели она вернется в ту странно опостылевшую жизнь? Сядет в кресло Александра. Будет с умным видом учить других, как надо работать и приносить хозяйке деньги?