— ЧТО ТВОРИЛОСЬ, ЧТО ТВОРИТСЯ НА ТВОЕЙ ЗЕМЛЕ…
— Боже, что со мной творится! Задушу вас, маленькая мерзавка!
— ВСЕ В ЭТОЙ МУЗЫКЕ, ТЫ ТОЛЬКО УЛОВИ…
— Федор…
Он дернулся. И прижал ее к себе крепче.
— Да?
Столько всего промелькнуло в его коротком «да?». Столько обещающего, сумасшедшего, чудесного и заманчивого.
— Лодыжка уже совершенно не болит. Отпустите меня.
Вместо ответа он тряхнул бедняжку свирепо, перебросил через плечо, вполне ощутимо шлепнул по попе и ворвался в оранжерею вместе с последними аккордами. На гитаре, как выяснилось, играла Марина. Остальные сидели вокруг, на полу, (хотя поблизости стояли диванчики и скамьи) и выглядели весьма довольными жизнью. Идиллическую картину нарушило появление несладкой парочки.
— Вот, Вася осмотрите ее лодыжку. Немедленно. И если Арина врет, я ее первый выпорю!
— Я не просила меня нести к врачу, не так уж сильно и болит!
— Она шипела как ошпаренная кошка и прыгала на одной ноге.
— Где?
— Когда?
— Что случилось?
— Я упала.
Пробормотала краснеющая девушка. Все смотрели на нее и ждали более подробных объяснений. Вмешался невозмутимый Федор.
— Когда это невинное создание убегало от меня, я подставил подножку. Хотел завалить на палас с весьма гнусными намерениями. Но перестарался. Не повезло.
Последние слова все приняли за шутку. Алена поддержала.
— Надеюсь, ты не лжешь, маньяк. И девушка успела спасти свою честь? Отвечай, а то я за себя не ручаюсь.
Вася потрогал внимательными, безжалостными пальцами и постановил.
— Растяжение. Хорошее. Уже опухло. Эластичный бинт есть в доме? Или обычный?
Марина немедленно ускакала с видом Флоренс Найтингейл, спешащей на выручку к раненому герою.
Арина чувствовала себя по-дурацки, с закатанной штаниной, без носка, восседающей на диване, вокруг которого столпились все остальные.
— Нет уж, как вечер начался, так ему и продолжаться. Сначала Изаура, теперь Лорелея.
— Федор, как ты выговариваешь это имя? Я пыталась, ничего не выходит.
— Просто мною движет чувство, а тобой отсутствие культуры и ехидство.
— Вот отбрил, спасибо!
Арина продолжала молчать, наклонив голову и кусая губы.
— Сойдет.
Вася принял бинт из рук милосердной красавицы и туго перебинтовал щиколотку.
— Три дня не снимать, поменьше бегать, начнет опухать сильнее или ныть, показать мне.
— Show must go on!
Марина подобрала гитару и продолжила игру, Федор откланялся, заявив, что ему пора спать, что он счастлив был познакомиться и все такое прочее, Алена подсела поближе ободряюще погладила подругу по апельсиновой макушке.
— Ничего, заживет.
И вечер, давно переросший в ночь, продолжился.