Валентин сбросил с себя одежду и вошел в воду. Она оказалась теплой и мягкой. Он постоял немного, потом решительно оттолкнулся от дна. Река подхватила его и понесла, легко и бережно, как маленького ребенка. Он засмеялся от счастья, перевернулся на спину и даже закрыл глаза. Усталость быстро уходила, только еще ломило ступни ног и дрожали пальцы.
Потом он стал разглядывать берег - темную густую массу деревьев. Но в это время река сделала крутой поворот, он заметил, что лес кончился, сверкнул огонек, потом другой - это горел свет в окнах стоящих на берегу домов. "Все-таки я веду себя, как загулявший школьник. Мать, наверное, не спит, ждет с ужином. А я, не успев вернуться, полез купаться и барахтаюсь тут полночи". Мощными рывками он быстро достиг берега, выбрался из воды и, осторожно ступая босиком по холодной траве, побежал к дому.
Командир почувствовал, что его осторожно трясут за плечо. С трудом открыв воспаленные веки, он увидел склонившееся над ним серое осунувшееся лицо штурмана.
- Что будем делать, Филипп? Пошел третий день, как они ушли на поиски Валентина. Никого нет.
- Еще восемь человек, - еле слышно прошептал командир.
- Что ты говоришь?
- Помоги мне сесть, - командир с трудом приподнялся на койке и закашлялся.
- Так что решаешь? - штурман терпеливо переждал приступ кашля.
- Надо идти всем.
- Почему всем?
- А что нам остается? Если они погибли, погибнем и мы. Без них нам с кораблем не справиться. Но даже если и взлетим, выдержит ли еще один такой переход наша колымага?
Через несколько часов они уходили от корабля, вытянувшись длинной цепочкой. Двое самых здоровых несли командира. Он сидел на носилках лицом к кораблю и не отрывал от него глаз - то ли прощался, то ли что-то обдумывал.
Старый, весь высохший, но явно еще сильный, жилистый человек, голый по пояс, в широкополой соломенной шляпе, ловко орудовал мотыгой, окучивая помидоры, и не обращал внимания на палящее солнце. Услышав, как стукнула дверь дома на соседнем участке, он распрямился, потер затекшую поясницу и крикнул:
- Ну как дела, Эдуард? Ты что сегодня так поздно?
Эдуард спустился со ступенек и, хлопая шлепанцами, весь в облаке табачного дыма, подошел к соседу.
- Плохо сплю, Филипп. Просыпаюсь среди ночи от дурацких мыслей, которые приходят во сне. В этих мыслях я думаю о том, что была как будто бы у меня какая-то другая жизнь, а вот какая - никак не могу вспомнить.
- Конечно, была, - рассмеялся Филипп и хлопнул соседа по животу. Ты в прошлой жизни был боровом.
- Да ну тебя.
- А если серьезно, то стареем мы, помирать скоро. И, может, это у тебя не воспоминания о прошлой, а предчувствие новой жизни. Если она, конечно, будет.