Вот так же своей быстрой семенящей походкой подошел он ко мне, когда мы случайно увиделись в горисполкоме.
— Ну как, нашли злоумышленников? — спросил он.
— Каких? — не понял я.
— Да тех, кто слил в Берестень солярку…
— Идет следствие, — неопределенно ответил я.
— А успехи есть? — продолжал любопытствовать Ким Афанасьевич. — Нас донимают телефонными звонками и письмами. Хотелось бы подкинуть читателю свеженькую информацию… Так сказать, гласность… Я пришлю к вам нашего корреспондента?
— Преждевременно, — ответил я.
— Понимаю, понимаю, — поспешно произнес Назаров. — Следственная тайна. Ну что же, подождем, подождем… А общественность бурлит, возмущается.
Назаров с сожалением вздохнул и покатился дальше.
На следующий день, развернув «Знамя Зорянска», я увидел на четвертой полосе аншлаг, набранный большими буквами: «Еще раз о Берестене». Под ним шла подборка писем читателей, которые продолжали клеймить загрязнителей, и пространное интервью со знатным бригадиром шоферов Германом Воронцовым, он обличал тех, кто поднял руку на чудо природы — Берестень-озеро.
«Однако же выкрутился, — подумал я про Назарова. — Нашел-таки выход».
Когда я показал газету Фадееву, он усмехнулся:
— Не пожалел для родственничка места…
— Какого родственничка? — не понял я.
— Воронцов — зять редактора, — ответил Владимир Гордеевич.
Это было для меня новостью.
— Лишняя реклама никогда не помешает, — продолжал Фадеев, как мне показалось, неодобрительно.
— Передовик… По-моему, ничего предосудительного, — заметил я.
Хотя мне и не очень понравилось, что в предисловии к интервью заслуги и достоинства бригадира перечислялись слишком пышно. Ким Афанасьевич мог «преподнести» зятя несколько поскромнее.
— Можно было бы и без эпитетов, — сказал следователь, словно отгадав мои мысли. — Вот я и думаю: не специально ли?
— Что вы имеете в виду? — поинтересовался я.
— Понимаете, Захар Петрович, мне кажется, что кое-кому не нравится мое внимание к особе Воронцова. И вообще в данное время…
Фадеев замолчал.
— У вас появились новые факты?
— Да, — кивнул следователь. — Правда, документы будут готовы через день-другой… Специалисты из области, которых я вызвал для проведения экспертизы, подтверждают, что почва котлована под универсам — суглинок. Именно суглинок, а не песок, как твердят строители… Наши геологи не ошиблись… Выходит, «превращать» твердую землю в сыпучую надо было для того, чтобы иметь липовые тонны и тонно-километры, то есть из ничего получать деньги… Алхимия да и только!
— Насчет суглинка точно?
— Точнее не бывает, — кивнул следователь. — Я говорил с экспертами. Анализы. Наука! Сидят, пишут заключение… Теперь сами понимаете: Воронцов — передовик, маяк, а чем занимается…