— Сейчас не зима, — улыбнулся Фадеев. — Следы протекторов на земле наверняка сохранились. — Он посмотрел на часы. — Вот-вот подъедет эксперт. Отправимся на место с ребятами и Бабаевым…
Фадеев оказался прав: никто из родственников Пикуля не умирал.
Через два дня сам Пикуль был обнаружен у приятеля в деревне Курихино, что неподалеку от Зорянска. Там шофер пьянствовал с дружком, схоронившись в баньке. Работники милиции подождали, пока он проспится, придет в себя, а потом доставили его на допрос к следователю приводом: Пикуль демонстративно не хотел принимать повестку.
Я попросил Фадеева зайти ко мне сразу же после допроса, но неожиданно Владимир Гордеевич позвонил мне из своего кабинета.
— Захар Петрович, вот тут допрашиваемый хочет высказать вам свою жалобу на меня…
— Хорошо, сейчас зайду, — ответил я и направился в комнату следователя.
Заросший щетиной, синий от долгой пьянки, шофер сидел напротив Фадеева с мрачным лицом, скрестив руки на груди.
Я представился и спросил, какие у Пикуля претензии.
— Протестую, потому что меня затащили сюда незаконно, — начал он с гонором. — Имею право не являться. А на меня милицию напустили…
— На каком основании вы хотели уклониться от явки к следователю? — задал я вопрос.
— Горе у меня, товарищ прокурор.
— Какое? — спросил я.
— Только что с похорон, — хрипло произнес шофер, глядя куда-то в угол комнаты.
— Кого хоронили?
Пикуль молчал, видимо почувствовав ловушку.
— Ну, Роман Егорович, — поторопил его Фадеев.
— Двоюродного брата… В Ростове…
— Нехорошо хоронить живого человека, — покачал головой следователь. Мы звонили в Ростов. Ваш двоюродный брат жив-здоров, чего и вам желает…
Водитель некоторое время не мог произнести ни слова. Ждали и мы. Наконец он признался:
— В общем, заправлял я вам мозги. Каюсь…
— Солгали? — уточнил Фадеев.
— Уж как есть, — развел руками Пикуль.
— Для чего? — спросил Фадеев.
Пикуль стал объяснять, что, мол, поссорился с женой, причем серьезно, и вот придумал повод смыться на неделю из дому. Так, мол, было тошно, что надо было душу отвести. Вот и закатился он к приятелю в Курихино.
— А другой причины не было? — спросил следователь.
— Говорю то, что было, — ответил Пикуль, изобразив на своем лице искренность и покаяние.
— Ладно, это объяснение оставим пока на вашей совести, — сказал Фадеев. — А теперь, Роман Егорович, расскажите, пожалуйста, что произошло с вами в минувший четверг возле деревни Желудево в седьмом часу вечера.
— В седьмом часу? Возле Желудева? — переспросил шофер. Он посмотрел в потолок, хмыкнул. — Да вроде бы ничего…