— Где? — снова спросил Най.
Де Вака плотно зажмурила глаза и молча ждала следующего удара.
Она услышала звук удаляющихся шагов. Затем англичанин с кем-то негромко заговорил. Периодически возникали паузы, словно он ждал ответа. С кем он беседовал? Скорее всего, с Сингером или одним из охранников «Маунт-Дрэгон». Де Вака почувствовала, что ее покидают последние надежды на спасение; беглецы были уверены, что Най преследовал их в одиночку.
Снова шаги — Най возвращался, и она приоткрыла глаза. Англичанин навел винтовку на голову Карсона.
— Скажи мне, или он умрет.
Она сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Де Вака понимала, что сейчас начинается самое трудное.
— Давай стреляй, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос прозвучал спокойно. — Меня уже тошнит от этого сукина сына. Если ты его прикончишь, все золото достанется мне. А я ничего тебе не скажу, если только…
Он повел дулом в ее сторону.
— Если только?
— Предлагаю обмен, — прохрипела она.
Женщина не почувствовала удара приклада, но ее внезапно поглотила стена мрака. Когда к ней вернулась сознание, она ощутила обжигающую боль с одной стороны головы. Она не стала открывать глаза. Вновь послышался голос: Най продолжал с кем-то разговаривать. Де Вака попыталась уловить ответ, но его так и не последовало. Тогда она осторожно приподняла веки. Солнце успело зайти, заметно стемнело, и теперь не осталось сомнений: рядом никого нет.
Несмотря на боль, она почувствовала облегчение. Неокровь делала свое черное дело.
Англичанин повернулся к ней и заметил, что она пришла в сознание.
— Что ты предлагаешь? — спросил он.
Она отвернулась, закрыла глаза и застыла, дожидаясь новых побоев.
— Какова цена? — снова спросил Най.
— Моя жизнь, — сказала де Вака.
Глава службы безопасности «Маунт-Дрэгон» ответил не сразу.
— Твоя жизнь, — повторил он. — Я согласен.
— Она ничего не стоит без лошади, этой винтовки и воды.
Най немного помедлил, а потом на женщину обрушился новый страшный удар. На этот раз сознание возвращалось к ней медленно. Тело стало каким-то тяжелым и сонным. Дыхание давалось с трудом, и она поняла, что у нее сломан нос. Де Вака попыталась что-то сказать, но у нее ничего не получилось, и она почувствовала, что опять проваливается в сладкую темную пустоту.
Когда она снова пришла в себя, то поняла, что лежит на мягком песке. Попытка пошевелиться привела к тому, что острейшая боль пронзила голову и спину. Най стоял над ней с фонарем в руке. Он выглядел встревоженным.
— Еще один такой удар, — прошептала де Вака, — и ты меня убьешь, негодяй. И никогда не узнаешь, где сокровище.