Положив палец на рычаг телефона, Скоупс повернулся к Левайну.
— Ты готов?
Тот кивнул.
Владелец «Джин-Дайн» переключил линию.
— Спенсер, тебе необходимо представить запись этого события на заседании совета директоров в понедельник. Совет должен продолжать действовать в соответствии с принципами уставных документов компании. А теперь, пожалуйста, пускай газ. Да. Да. Я знаю, Спенсер. Благодарю. Удачи тебе.
Скоупс медленно опустил трубку на рычаг. Потом его руки вернулись к клавиатуре.
— Пора, — сказал он.
Послышалось гудение, свет начал тускнеть. Внезапно огромный восьмиугольный кабинет превратился в чердачную комнату разрушенного дома на острове Монеган. Ошеломленный Левайн огляделся и понял, что все восемь стен являются экранами.
— Теперь ты понимаешь, почему я выбрал башню, — сказал Скоупс, откладывая клавиатуру.
Профессор сидел на диване и завороженно вертел головой. За окном он видел крышу и ограду. Над океаном вставало солнце, море вбирало в себя цвета неба. Стали слышны крики чаек, парящих над судами в гавани. Рыбаки катили по пирсу бочки с морским окунем — наживкой для лангустов — на свои лодки.
На чердаке с кресла поднялся и потянулся человек, невысокий и худой, в очках с толстыми стеклами. Непокорный вихор, словно черное перо, торчал из массы растрепанных волос.
— Итак, Чарльз, — сказал образ, — добро пожаловать на остров Монеган.
Левайн смотрел, как другая фигура на противоположном конце чердака — лысый мужчина в плохо сидящем темном костюме — кивнула в ответ.
— Благодарю, — прозвучал удивительно знакомый голос.
— Прогуляемся но городу? — спросила фигура Скоупса.
— Не сейчас, — ответил образ Левайна, — Я бы предпочел посидеть здесь, наблюдая за лодками в гавани.
— Очень хорошо. Не хочешь сыграть в игру, пока мы ждем?
— Почему бы и нет? — ответила фигура Левайна. — Нам нужно убить очень много времени.
Профессор сидел в темном Октагоне, наблюдая за своим воплощением с грустной улыбкой.
— Убить много времени, — сказал из темноты Скоупс. — Бесконечно много времени. Так много времени для них и совсем мало для нас.
— Я выбираю «время» в качестве ключевого слова, — сказала фигура Левайна.
Образ Скоупса сел в шаткое кресло, откинулся назад и продекламировал:
Будет время, будет время
Подготовиться к тому, чтобы без дрожи
Встретить тех, кого встречаешь по пути;
И время убивать и вдохновляться…
>[132]Левайн — настоящий Левайн — почувствовал странный запах в воздухе Октагона; острый, почти сладкий, словно аромат давно увядшей розы. Начало щипать глаза, и он закрыл их, слушая голос ненастоящего Скоупса: