Разворот закончился, и земля опять полетела прямо под моторный капот.
Наконец показалась война. Он увидел пыль, пожары и большие полосы серого, черного и коричневого неба. Там люди убивали друг" друга, но делали они это с разными целями: одни были на своей земле и защищались, а другие, ворвавшись в чужой дом, были истинными бандитами.
…Эскадрилья находилась над полем боя, но бомбить здесь было нельзя. Сражающиеся стороны тесно сошлись друг с другом, можно было ошибиться.
Эскадрилья легла в правый разворот, а земля каруселью пошла влево.
И сразу впереди появились грязно-серые хлопья зенитных разрывов, которые стремительно неслись навстречу группе.
Самолеты прошли огневую завесу, и Русанов увидел вражескую колонну, подходящую к линии фронта.
— Штурман, вывожу тебя прямо на войска. Смотри в прицел… Разворот закончил.
— Еще три градуса вправо!… Так Хорошо. Открыл люки… Еще градус вправо. Хорошо!… Бомбы.
Комэск глубоко вздохнул, оторвал взгляд от приборов и теперь, плавно уводя эскадрилью от разрывов зенитных снарядов в сторону, стал быстро осматриваться кругом. Убедившись, что истребителей врага не видно, а все самолеты в группе на положенных им местах, он дважды качнул свой самолет вправо и посмотрел на левое звено. Звено приняло команду и стало переходить на правую сторону строя. Когда оно скрылось под самолетом Осипова, комэск начал крутой левый разворот, чтобы зайти на штурмовку той же колонны, которую только что бомбил. В этом он видел определенную целесообразность: во-первых, там сейчас есть потери и поэтому определенная паника, во-вторых, можно посмотреть, куда упали бомбы.
Быстро развернув свое звено на двести градусов, спросил:
— Николаич! Как там сзади?
— Истребителей нет, звенья в колонне.
— Добро! Сейчас пойдем в пикирование.
Но немцы уже приготовились к встрече. Между войсками врага и самолетами стояла в небе огневая завеса. И Русанову пришлось снова идти сквозь огонь.
Он попытался увидеть зенитки, но не нашел, откуда они вели огонь. Выругался по этому поводу вслух, а потом сказал штурману:
— Ныряем под разрывы!
— Давай, давай, сзади нормально!…
Начал разворот на цель и, отдав ручку от себя, увел свое звено вниз. А когда проскочил рубеж огня, понял, что бьют откуда-то сбоку.
Поймал в прицел стоящие близко одна к другой машины и, нажимая на гашетки пулеметов, спросил:
— Как там?
— Одно звено проскочило. Идет левее. Второе тоже. Еще левее.
— Добро. Выводим из атаки.
— Ах, мать их поперек дороги! Командир! Кого-то сбили из левого звена. Смотри слева.
Русанов оглянулся, и сердце его тревожно и судорожно сжалось. Су-2, объятый пламенем, вращаясь через крыло, пологой траекторией шел к земле.