Истребители ушли. Место у командира справа освободилось, и Борубай занял его. Ведущему самолету стало безопасней. Между солнцем, возможным врагом, прячущимся в его лучах, и Осиповым теперь появилось препятствие из воли, разума и тела его подчиненного. Ведомого, товарища и друга, человека, считающего, что его предназначение состоит в том, чтобы принять удар на себя. Тень от низко идущей командирской машины стремительно неслась по земле. И Борубаю казалось, что это не тень от «ила», а тень беркута, летящего над степью вслед убегающей лисице.
«Раз нельзя передавать данные разведки по радио, надо обязательно дойти до дому, — думал Борубай. — Увиденное нами никак не должно пропасть. Сейчас командирская память — наша драгоценность».
Удовлетворение от сделанной работы, ощущение радости жизни переполнили душевную чашу. Охотник запел про то, как они высмотрели врага, хорошо стреляли и несут на крыльях добрые вести.
В штабах Воздушной армии фронта одновременно получили результаты наблюдений не менее десятка воздушных разведчиков. Донесения дополняли и перепроверяли друг друга.
Сведения о противнике, доложенные разведчиками, оказались идентичными.
Враг уходил. Сила переломила силу.
Летчики первыми увидели признаки победы, радовались ей. Пехота и танки, не ощутив еще ослабления врага к сопротивлению, сомневались.
Как только командование убедило себя в том, что фашистские войска начали отход, перед ним сразу возникли новые и не менее сложные задачи. Что делать?… Дать отойти противнику на намеченные им самим рубежи бескровно или приложить максимум энергии дли того, чтобы сорвать плановый отход и этим облегчать себе решение задач в будущем?
Отступление врага у всех командных инстанций, оставшихся в строю с первых дней войны, восстановило в памяти картины сорок первого и сорок второго годов. Их собственные бои, сражения и так называемые отходы на «заранее подготовленные рубежи». И этот кровью оплаченный опыт позволил им быстро принять единственно правильное решение. Сорвать плановый отход, не давать врагу закрепляться на выгодных рубежах и нанести максимально возможные потери.
Но и командование группы армий «Юг» понимало, что если оно не сможет осуществить планомерный отвод войск, если прикрывающие отступление части будут смяты, то это приведет к тяжелейшим последствия, итог которых трудно будет заранее предусмотреть.
Немцы отходили. Ведя тяжелые арьергардные бои, дивизии еще не успели полностью осознать свершившегося события: они потерпели поражение. Сила переломила силу. Цепляясь за чужие им бугры и овраги, леса и поля, деревья и речушки, они еще надеялись на фюрера, который «может и должен» их спасти, что обязательно свершится чудо, которое обещал Геббельс.