– Саймон…
– Я никогда не скажу ей, клянусь, – сказал Саймон быстро.
– Саймон, дорогой, я не знаю, что тебе известно, но…
– Мама, я помню, как ты плакала, когда рассказывала ей, как он изнасиловал тебя.
Кэролин увидела боль в глазах сына.
– Саймон…– она не знала, как ответить на это или как успокоить его.
– Мама, я знаю обо всех его женщинах, и знаю, что он обращается с тобой как с дерьмом.
– Саймон…
– Прости, мама. Я знаю, что ты не любишь, когда я так выражаюсь. Но это ведь это правда.
– Саймон…
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, мама. Я помню, как ты смеялась, когда была счастлива.
– Саймон… – Кэролин, наконец, разрешила слезам свободно стекать по её лицу.
– Пошли смотреть кино, мама, – Он сжал её руки и улыбнулся ей. – Потом мы сможем продолжить разговор, хорошо? Я только хотел, чтобы ты знала, что я хочу видеть тебя счастливой. И я пойду за тобой хоть на край земли, если там может быть твоё счастье.
Кэролин улыбнулась сыну:
– Хорошо, Саймон. Когда ты успел вырасти?
– Это лишь видимость, – сказал он, и они оба рассмеялись.
***
Рэйса проснулась на полу. Она провалилась в сон, упиваясь болью и чувствуя её недостаточность. Поднявшись и выйдя на веранду, она оглядела "Вираго" и попыталась вспомнить внутреннеё спокойствие, которое обычно на неё снисходило. Так много изменилось. Больше нет Андреаса, который напоминал ей о её человечности и верил в это.
Она разрешила себе думать о Фуриёсо. Как она могла так поступить? Рэйса глубоко вздохнула. Возможно, Кэролин была права. В ней было слишком много насилия. Она убила животное, даже не задумавшись. Она знала только, что Кэролин уезжала, и она должна была добраться до самолета прежде, чем он увезет её. Она убила это прекрасное и благородное животное. Она думала только о том, чего она хотела. Рэйса потрясла головой, пробуя избавиться от чувства вины, которое всё ещё носила в себе.
А Андреас? На её совести было так много боли. Она примирилась со своей неистовой сущностью и приняла её. Она больше не отрекалась от того, чем и кем она являлась. Было время, когда она отрицала это, как с Кэролин, и было время, когда боролась с этим. Бог свидетель, Андреас знал это. А потом наступило время, когда она сводила на нет свою человечность и делала всё, чтобы победить. Как с "Копеко" и со всеми событиями, что произошли десять лет назад. Она находила оправдание каждой смерти. И, быть может, так было, потому что она никогда не чувствовала от этого радости. Сколько людей умерло прежде, чем её власть и богатство превзошли всё, в чём когда-либо мог нуждаться или хотеть любой человек?