— Не стоит притворяться, вы может быть даже и слышали что-то, мне все равно. Просто не придавайте этому значения. Я вижу, как вы напуганы. Оно того не стоит. И еще… если Андрей просит куда-то не ходить, слушайтесь…
— Хорошо.
— Отдохнуть мне надо. Я что-то совсем с ума схожу. Простите меня, — Владимир расслабляется, это сразу чувствуется, озона в воздухе поменьше, и на плечи не давит, — Я вас окончательно запугал. Нервы ни к черту. Спать, спать, спать. Но сначала я искуплю свою вину?
— Что? Все в порядке. Я все понимаю. Вы так устаете, все в порядке.
— Нет, пугать девушек это не правильно. Вы любите мороженое?
— Глупый вопрос. Люблю.
— Тут есть одно кафе. Там шикарный кофе, не менее шикарное мороженое…
Мы свернули куда-то в переулок, недолго бродили. Сели на веранде, под зонтик, как раз начался дождь. Владимир закурил. У меня разыгрались нервы.
— Можно сигарету?
— Вы еще и курите?
— Есть такое.
— Бери, если они не слишком крепкие окажутся.
Меня током дернуло от этого "бери".
Долго курили и молчали.
— С вами очень легко молчать, — говорит, — Можно молчать о своем, а кажется, что молчим об одном и том же.
— Я не понимаю.
— Вот вы о чем молчите?
— Я просто молчу. Отдыхаю. Слушаю, как бьют капли по тенту. Напоминает одну из ваших песен.
Владимир прислушался.
— Ничего не напоминает, не знаю. А я молчу о том, что официанта по дороге, видно, задрали черти.
В этот самый момент к нам подошел официант и педантично расставил заказ.
— Значит, они успели прислать помощь погибшему, — откомментировал Владимир, — Ада, давайте, не будем вне работы выкать? Мне неуютно.
— Если честно мне тоже, — призналась я, хотя неуютно мне было не от выканья, а от того, что чувствовала я себя последней шлюхой Амстердама. Хотя вроде бы я ничего плохого не делала.
— Савве повезло, — задумчиво говорит Володя, — ты верная. Сидишь, пьешь кофе и боишься, что совершаешь что-то плохое. Может ты и права, а может и нет. Хорошо, что ты куришь…. с одной стороны… Жена долбит изо дня в день, чтобы я бросал… А я не могу бросить… И не буду…
Не знаю почему, но напряжение с меня легко спало. Я невольно залюбовалась, признание позорного факта измены пришло само собой. По мне измена всегда в душе происходит, никак не в теле… Рыба всегда гниет с головы, а человек с души…
Он не красив, но очарователен и чем-то напоминает Савву, особенно когда сосредоточен на чем-то. Лукавый, почти всегда озабоченный или печальный, у него улыбка и та печальная какая-то, с грустинкой… И руки… Длиннопалые широкие ладони, очень теплые…
Запись 24.
Необычайная расслабленность после вчерашнего вечера. Володя проводил меня до кольцевой, там мы расстались. Он тепло жал мне руку на прощание.