Никаких телевизоров, кукол-игрушек, подруг-друзей, иных развлечений. Раз в неделю проверка дневника, поставив Катьку по стойке «смирно» перед собой.
За четверки прогулка сокращалась на час, заменяясь дополнительными занятиями по предмету и чтением классики.
Катька сжималась от ужаса, представляя, какие последуют репрессивные меры, если в дневнике обнаружится тройка или замечание о плохом поведении.
Но таковых, слава богу, не имелось, а вскорости ее стараниями и четверки исчезли со страниц дневника.
Всю ее одежду и обувь бабушка покупала сама, ни разу не взяв Катьку с собой в магазин для примерки. Она тщательно и планомерно определяла все Катькины размеры портновским метром, вплоть до ступней ног. Заносила данные в специально купленный для этих потребностей блокнот и ехала в магазин.
Можно себе представить, как выглядел ребенок, одеваемый такой бабушкой!
Конечно, без всяких сомнений, среди сверстников она была девочка-изгой, уродина, нелюдимая одиночка, презираемая отличница, чучело.
У нее никогда не было подруг-друзей, даже просто хорошо относившихся к ней ребят. Нигде – ни в школе, ни во дворе. Положенные по расписанию два часа вечерней прогулки Катька просиживала на скамейке с книжкой, естественно, классической русской литературы, предписанной к прочтению – шаг влево, шаг вправо – хо-хо…
Ее не трогали, не задевали и не подходили к ней ребята со двора, до такой степени она была сера и незаметна. Даже хулиганы, имевшиеся во дворе и окрестностях, – а как же без них-то – не снисходили общением или «наездами» до Катерины, сидевшей смирной мышью на скамейке с книжицей на коленках, иногда в окружении местных бабулек.
И произрос бы из этого дитя либо какой-нибудь убогий овощ, удобренный уверенностью в своей «кругом ужасной виноватости», с подавленной окончательно в зародыше волей и характером, либо бунтарь, страдающий пьянством, наркотой и всеми возможными идиотизмами подросткового протеста, если бы не вошел в ее жизнь Тимофей.
Нет, не вошел. Правильнее сказать – она его втащила своими детскими ручками.
Стояло лето. Катерина прожила с бабушкой год.
Летом распорядок дня менялся в связи с окончанием учебы, наполняя школьные часы занятий чтением «правильной» литературы, посещением музеев с обязательным устным отчетом об увиденной экспозиции и предъявлением входного билета на оную, все остальное изменению распорядка дня не подлежало.
В музеи, кстати, девятилетняя Катерина ходила сама, придумав одну-единственную во всех посещаемых заведениях отговорку для кассирш и билетерш на входе: