Я открыла рот, закрыла. Открыла снова и выпалила, не сумев сдержаться:
— Не знаю, как ответить.
— Что ты имеешь в виду?
— Не знаю, что ты хочешь услышать.
— Что я?..
Он замолчал, обнимающая меня рука напряглась.
— Вчера, — сказала я, — когда мы ехали, ты напомнил мне, что я больше не демон. Что я должна стать человеком.
— Джесс, я этого никогда не говорил. — Казалось, он испугался, но я не могла заставить себя взглянуть Полу в лицо, чтобы удостовериться. — Я бы никогда такого не сказал.
Смягчив голос, я ответила:
— Но ведь ты не хочешь, чтобы я оставалась демоном?
— Ты не демон.
— Но была им. Причем очень, очень долгое время. И я знаю, что тебе неприятно об этом думать. — Я глубоко вздохнула. — Поэтому я стараюсь… Правда, я очень стараюсь быть просто человеком. Но как могу я рассказать тебе о моем прошлом без… — я было замолчала, но усилием воли выдавила остальные слова, — без того, чтобы напомнить тебе, чем я была?
Долгую минуту Пол не отвечал. Потом наконец заговорил, и его слова были взвешены, точно рассчитаны.
— Хочешь знать, что действительно обескуражило меня вчера, когда мы сюда ехали? Вовсе не то, что ты болтала о своей демонской сущности.
Хмурясь, я выбралась из кольца его рук и уставилась ему в лицо:
— Но ты сказал…
— Я сказал, что ты должна подчиняться людским законам. Вот что меня тревожило, Джесс. Ты рассуждала так, словно ставила себя выше человеческих законов.
Черт. Я опустила глаза, разглядывая усыпанную листьями землю.
— Ничего подобного.
— Знаю. Детка, пожалуйста, посмотри на меня.
Закусив губу, я встретила его взгляд. Его глаза дарили мне тепло, любовь. Улыбка на его лице могла бы растопить айсберг. Пол сказал:
— Я никогда бы не потребовал, чтобы ты была тем, чем не являешься.
— И тебя не беспокоит бывший демон? Правда?
— Детка, меня больше беспокоит то, что я живу со стриптизершей.
Я сделала страшные глаза:
— Ты хочешь, чтобы я прекратила танцевать?
— Нет! — воскликнул он, кривя губы так, словно прятан улыбку. — Правда. Танцы делают тебя счастливой. Мне безразлично, что мужики пускают слюни, глядя на тебя. Мне ли жаловаться, ведь я тот мужчина, в чей дом ты приходишь после выступления.
Я улыбнулась — с некоторой робостью и с огромным облегчением:
— Ты тот мужчина, с которым я сплю.
— Хвала Господу.
— А он-то тут при чем?
Смеясь, он привлек меня к себе. Я обняла его в ответ, чувствуя, как спадает напряжение плеч и шеи. Что бы я ни сделала, стараясь заслужить Пола Хэмилтона, я рада, что сделала это. Геенной клянусь, он заслуживает гораздо лучшей женщины, чем я. Но я буду последней, кто ему об этом скажет.