Адреналиновый выброс потряс мои плечи, и я закричала:
— Какой квадратный корень из числа «пи»?
Она растерянно захлопала глазами:
— Что?
Издав боевой клич, я вскочила на ноги и впечатала правый кулак в ее подбородок. Ее голова запрокинулась, ноги подкосились, но она удержалась. Тогда левой рукой я ударила ее по лицу. Гадина осела на землю безобразной кучей.
Руки саднило. Я присела на корточки. Слушала, как звенит топор Пола, снова и снова вонзаясь в дуб. Ухмыльнувшись, я закрыла глаза. Просто отдышаться. В воздухе витали запахи крови и свежескошенной травы. Вкусно.
Гамадриада захлебывалась рыданиями, умоляя о пощаде.
Сильная рука на моем плече. Надо мной возвышался Пол, его зеленые, как море, глаза светились любовью, и гневом, и еще какими-то чувствами, которым я не могла найти названия. Он был в поту и грязи, безобразные шрамы покрывали руки и лицо. Футболка порвана так, что теперь в самый раз на тряпки. Джинсы заляпаны грязью. Тело так и лучилось энергией и силой. Он был прекрасен. Ангел мщения.
Хриплым голосом он спросил у меня:
— Ты в порядке?
— Выживу.
— Умоляю! — закричала нимфа. — Не рубите больше мое дерево. Умоляю!
Пол помог мне встать на ноги, и мне совершенно не понадобилось хвататься за него, чтобы сохранить равновесие. Просто мне захотелось прижаться к нему, почувствовать прикосновение его кожи. Нет, правда! Пол разглядывал топор в своей руке, а также поверженную нимфу, совсем недавно воплощение сил природы, ожидающую приговора.
— Убирайся отсюда, — сказал Пол. — Убирайся и не возвращайся больше.
— Я не могу, — прошептала она. — Я связана с деревом, это мое место на земле. Не могу отойти от дерева дальше чем на десять тысяч шагов.
Напряженное молчание. Пол обдумывал ее слова. А я пыталась удержаться на своих двоих. Но святые небеса, у меня болели даже такие места, о существовании которых я раньше и не подозревала.
— Ты согласна оставить нас в покое?
— О да, — зашептала она. — Да, я оставлю вас в покое. Клянусь собственным именем.
Что?
— Пол, — сурово сказала я. — Неужели ты дашь ей уйти?
Тяжело вздохнув, он пожал плечами:
— Детка, посмотри на нее. Она едва жива. Не хочу причинять ей новую боль, когда она и без того повержена.
— Но она пыталась нас убить!
— Да. Но с ней покончено. Она отвяжется от нас, а мы соберем вещички и поедем домой.
Должно быть, он шутит?
— Я пыталась применить тактику «живи и дай жить другим», но она и слышать ничего не хотела.
— Подозреваю, теперь она с ней согласится. — И он спросил гамадриаду: — Ведь так?
Она кивнула, глядя на него расширившимися от страха глазами.