— Нет. Я не смог бы этим насытиться, такая пища лишь разжигает потребность в той, что я обычно ем.
— Тебе этого недостает?
— Конечно же! Как мне хотелось бы сесть за стол, который ломился бы от разнообразных блюд! Я бы ел и ел, покуда не упал бы без сил. Выйти бы на солнечный свет, не страшась ни его жара, ни яркости. И чтобы при моем появлении люди не крестились бы испуганно, не делали знаков, отгоняя нечистую силу. Увидеть бы снова, как распускаются цветы в моем саду.
Софи бросилась к мужу, обвила руками его талию и потерлась щекой о его щеку.
— Все это к тебе вернется.
Алпин осторожно приподнял ее подбородок.
— Ты так уверена в этом!
— Один из нас должен быть уверен.
Алпин слабо улыбнулся:
— Когда я опустился на колени рядом с леди Маргарет, я подумал о твоей неиссякаемой надежде. Может быть, я никогда не разделю ее с тобой, но я хотел бы уверовать. Я вспомнил улыбки, твои улыбки и твой теплый смех. Подумал, что ты совсем не боялась меня, когда я кричал и ругался. Когда священник сказал, что пора принести брачный обет, я взглянул на дрожащую, рыдающую невесту и понял, что не могу принести мою клятву ей. Она до смерти меня боялась, я вызывал у нее лишь отвращение. Если бы в моей жизни не появилась ты, я, вероятно, все-таки принял бы тот брак, потому что свыкся с мыслью о нем. Но ты, Софи, разбудила во мне желание получить от жизни гораздо большее. Внезапно я понял, что отчаянно хочу быть любимым, — добавил он тихо, почти шепотом.
— Так и вышло, Алпин. — Софи крепко обняла мужа и прижалась щекой к его груди. — Я тебя люблю.
Он чувствовал, как тепло ее слов растекается по его телу. Крепко обняв ее, он уткнулся подбородком в ее макушку. Несколько минут они молчали, а потом Алпин улыбнулся, почувствовав, что она напряженно ждет ответа. Улыбка стала шире, когда Софи сунула руку ему под рубашку и ущипнула за талию. Возможно, было нечестно ее дразнить, но Алпин не сомневался, что она и без того знает, каков будет его ответ.
— Алпин? — сердито произнесла она.
— Я тоже тебя люблю, моя Софи. Ты солнце, которое озарило мою мрачную темницу. — Алпин слегка нахмурился, когда почувствовал на своей груди влажный ручеек. — Ты плачешь?
— От счастья, Алпин.
— О, а то я было подумал, что ты отбила себе зад.
Он рассмеялся, глядя на изумленное лицо Софи, подхватил ее на руки и отнес в постель.
— Вот и наступила брачная ночь. Вернее, заря, — сказала она с улыбкой, когда он опустил ее на постель и разделся.
Потом Алпин стащил в нее сорочку и лег рядом.
— С тобой, моя маленькая женушка, я, кажется, начинаю любить рассвет.