– Да, понимаю.
– Мы завтра уедем с Сережей, ведь я ему обещала, он настроился.
– Конечно, Сереже надо пожить вдали от нас.
– Ну что… что… сердце мое… – Она несколько раз поцеловала его в глаза и в губы. – Ты не должен думать обо мне плохо. Дай мне время… мы скоро увидимся и тогда все обсудим. Матвей!.. Посмотри на меня, не отводи глаза, ты терзаешь мне сердце. Хорошенькое дело: ты, между прочим, не сказал мне ни слова, а я признаюсь тебе в любви, уговариваю, умоляю, ты хотя бы мог пощадить мое женское самолюбие.
Он обнял и нежно поцеловал ее, не так, как несколько минут назад:
– Тебе нужны слова? Ты сама прекрасно знаешь, что от меня ничего не зависит. Поезжай, не нервничай, я тебя очень, очень люблю, это все, что я могу тебе сказать. – Он потянул у нее из рук рубашку. – Куда ты торопишься? Не уходи пока. Не бойся, никто не проснется.
К Москве подъезжали уже под дождем. Терпеливо ожидавшие своего часа сентябрьские тучи плотно обложили небо и сочились на землю мелкой, непрекращающейся изморосью.
Темка к концу пути заснул, примостившись у Сережи на коленях.
Виктор встретил нового родственника с показным радушием – Аня давно научилась разбираться в истинных проявлениях его чувств, но ей было все равно: главное, чтобы Сережа думал, что ему здесь рады.
Вещи Сережи занесли в приготовленную для него комнату – просторную, красиво обставленную, в ней пока не было кровати, только раскладной диван, мебельная стенка с книгами, телевизор, аудио– и видеоаппаратура.
– Располагайся, твою одежду разложим в гардеробной, сейчас умоемся с дороги и будем кушать.
Сережа отчужденно осматривался, осторожно трогал мебель и вещи, выдвинул пустые ящики массивного письменного стола.
– Пойдем, я покажу тебе квартиру, – предложила Аня.
Паренек сохранял при осмотре неприступный вид, но в ванной комнате юношеская любознательность взяла верх.
– Это джакузи? А как ее запустить?
– Вечером перед сном выкупаешься, я тебе все объясню и покажу.
Только сели обедать, позвонила Елизавета Михайловна:
– Анечка, приехали уже? Сейчас зайду, я как раз здесь поблизости.
Звонок в дверь раздался через десять минут. Елизавета Михайловна, запыхавшись, быстро говорила что-то в холле, целовала Анну, затем прошла в гостиную, затискала Темку, наконец угомонилась и заняла место за обеденным столом. Некоторое время она пыталась поддерживать общий разговор, бросая украдкой быстрые взгляды на Сережу, но вдруг прижала к глазам салфетку и вышла в другую комнату.
Аня поднялась вслед за ней:
– Витя, поухаживай за мальчиками, я на минутку. Сереженька, попробуй форель и вот этот салат. Не стесняйся, ешь как следует, подай Темке хороший пример.