– Вечно вы, психологи, мудрите без надобности, – покачала головой мама и, положив на скатерть последнюю вилку, удалилась на кухню делиться с отцом новостью про меня и Артура.
В назначенный час все были в сборе.
Наша семерка свободно расположилась за длинным обеденным столом. Я, как именинница, сидела во главе стола. Напротив, через натюрморт бутылок, вазочек и салатниц – мама с папой, принаряженные и помолодевшие. Слева от меня – институтская подруга с мужем, а по правую руку – Галя и Артур. Оба тоже смотрелись славной парой. Бесцветная Галя на сей раз подкрасила ресницы и брови и уже не выглядела абсолютной альбиноской. Прибавить бы яркости ее тусклым волосам, и она вполне перешла бы в категорию привлекательных блондинок. И оделась она в этот раз продуманно, явно готовясь произвести впечатление на публику. К своим вечным джинсам подобрала черный тонкий джемпер с вырезом, в котором поблескивали какие-то молодежные украшения, на пальцах тоже были перстеньки, сверкающие простыми камешками. Хотя я сама не намного ее старше, но от блестящих побрякушек уже начинаю отходить. Впрочем, полудетский облик Гали выгодно оттенял мужественную зрелость соседа по столу. Солидного сложения Артур и одет сегодня был соответственно: строгий костюм, нежно-розовая рубашка, галстук с голубой полоской. И недавно вымытые поредевшие волосы казались пышнее, чем обычно. Определенно он хорош собой и в этом новом облике! Артуру, как и мне, тридцать четыре. Но если мне, как женщине, уже впору огорчаться от очередного дня рождения, то для него – самый расцвет. Обычно такие женихи девушек помоложе уже ищут.
Неудивительно, что и моя Галка ошалела от соседства с писателем. И, с удовольствием принимая его джентльменскую заботу о ее рюмке, принялась вопреки правилам этикета сама ухаживать за великолепным соседом. Наполняла его тарелку салатами, подкладывала под руку кусочки хлеба. То и дело лица их оказывались обращены друг к другу – я чувствовала покалывания ревности. Зачем я посадила их рядом?!
Следующие один за другим тосты славили меня, и я услышала немало хорошего о себе, даже от мамы, обычно не балующей меня похвалами, но чувствовала я себя очень одиноко, потому что по своей беспечности оказалась без пары. Вино лишь усугубляло эту грусть.
Впрочем, зря я накручивала себя. Я была в центре внимания! И друзья студенческой поры расспрашивали о работе, об обстановке на кафедре – они оба работали практическими психологами, и их интересовали новые веяния в нашей науке. И папа через стол громко хвалил приготовленное мной жаркое, перебивая мамин рассказ о том, где и как она покупала это мясо. И Артур, несмотря на то что Галя пыталась привлечь его внимание, то и дело обращался ко мне и следил, чтобы и моя рюмка не пустовала. Он что-то говорил о своей новой книге, о том, что хочет перенести действие в Питер и что испытывает к городу наилучшие чувства, хотя прожил здесь лишь два года, заканчивая школу.