Никто еще не знал, что пройдет еще совсем немного времени, и я раскручу ее в другую сторону.
Мое время пришло.
Наконец-то пришло…
Ну как, получил удовольствие?
Неожиданно я понял.
Я оплодотворил Сьюзен.
Значит, между нами было что-то вроде физической близости.
…Получил удовольствие?
По-моему, Сьюзен очень остроумно пошутила.
Ха-ха.
В последующие четыре недели Сьюзен большую часть времени была занята тем, что либо с жадностью ела, либо спала как убитая.
Зародыш в ее чреве развивался со сверхъестественной быстротой. Ему требовались пища и строительный материал для костей и зубов, поэтому Сьюзен приходилось есть за двоих, даже за троих, поглощая в сутки не меньше восьми тысяч килокалорий. Несмотря на это, ее постоянно терзал мучительный голод. Иногда Сьюзен, не выдержав, бежала к холодильнику и с жадностью хватала там все, что попадалось под руку.
Бывало, что она обедала по пять или шесть раз на дню.
За тот же самый срок ее живот значительно увеличился в объеме и к исходу четвертой недели выглядел так, словно Сьюзен была на шестом месяце. Сьюзен только поражалась способности своих внутренних органов так быстро перестраиваться и растягиваться.
Груди ее набухли и потяжелели, а соски увеличились и приобрели болезненную чувствительность.
Как и у большинства беременных женщин, у Сьюзен постоянно отекали руки и лицо, а поясницу ломило.
Ее чудесные стройные лодыжки распухли и стали толстыми и безобразными.
Как ни странно, тошнота почти не беспокоила ее, словно Сьюзен боялась отдать обратно хоть малую толику того, что съела.
Несмотря на обильное питание и заметно округлившийся живот, ее собственный вес постоянно снижался. За первые четыре дня она потеряла четыре фунта.
К исходу восьмого дня она потеряла пять фунтов.
К десятому дню — шесть фунтов.
На коже вокруг глаз Сьюзен появились пигментные пятна. Ее прекрасное лицо осунулось, а губы стали такими бледными, что казались синюшными.
Это очень меня беспокоило.
Я хотел, чтобы Сьюзен ела еще больше.
Очевидно, ребенку требовалось для роста гораздо большее количество калорий, белков, кальция и углеводов, чем Сьюзен поглощала с пищей, и он, словно личинка наездника внутри гусеницы, начал питаться ее собственной плотью.
Да, голод преследовал ее постоянно, однако бывали дни, когда Сьюзен овладевало такое отвращение к пище, что она была не в силах проглотить ни одного лишнего кусочка. Ее подсознание противилось вынужденному обжорству с необычайной силой, подавляя порой даже естественную потребность в пище.
К счастью, в продуктах недостатка не было. Я о многом позаботился заранее, и кладовая на кухне буквально ломилась от припасов, и все равно чуть ли не через день мне приходилось посылать Шенка в город за свежими овощами, зеленью и фруктами, без которых Сьюзен просто не могла обходиться.