Был Вовочка радостный, как пьяный таракан, и счастливый, аж дальше некуда:
– Андрюх, слушай, давай я с тобой радостью поделюсь!
– Вов, я тебе сказать хотел …
– Андрюх, ну послушай меня! У меня тут такое счастье …
Короче, я понял, что проще его выслушать и забыть, чем перебивать, пытаясь вставить хоть слово.
— Ну?
— Помнишь, я рассказывал, про дело с судьей Обжоркиной? Я еще там кассационную жалобу написал.
— Ну.
— Приговор полностью отменили, и дело отправили на новое рассмотрение.
У меня что-то перемкнуло в голове. Чему тут радоваться?!
— Вов, подожди. Дело в суде находилось в течение года. Сейчас решение по нему отменили, и оно еще год будет слушаться.
— Ага! — кивнул Вовочка с радостной улыбкой, как у тех, что двое из ларца.
Нет, я точно чего-то не понимаю …
— Ты ж говорил, что устал туда ездить?!
— Устал, — согласился Вован. — Но тут ведь главное принцип! Самое важное, что у этой … нехорошей женщины приговор на фиг отменили. Кассационной инстанции мелочь, а мне приятно. По моей ведь жалобе …
Нет, я точно никогда не пойму этих юристов. А тут и Аня подъехала. Я наконец смог рассказать и про сон, и про монетку. И даже показать ее.
Анюта потыкала в металл пальцем и пожала плечами:
– Не знаешь, приснилось или нет, так позвони в больницу, спроси, что с этой … Ольдой. Как она там себя чувствует.
Вовочка начал набирать номер приемной первым. По сотовому. Я даже трубку со стационарного телефона снять не успел, когда он уже рукой замахал, что все уже, нормально, дозвонился.
– Алло? Да, здравствуйте, я хотел спросить … К вам вчера поступила девушка. Ольда Владимировна Фриш. Инсульт у нее, кажется … Да-да, Фриш. Ольда Владимировна … Ага, спасибо … — как-то растерянно закончил свою бойкую речь Вовка, захлопнул телефон и поднял на нас растерянные глаза. — Не было такой. Вообще …
По набережной неспешно гуляли люди. Кто-то спешил по своим делам, кто-то просто любовался рекой. Ветер срывал с деревьев начинающие рыжеть листья.
Лучи все еще жаркого полуденного солнца до такой степени накалили капот черной иномарки, припаркованной напротив покачивающегося на волнах корабля, что, казалось, прикоснись к нему ладонью, и ожог неминуем.
Впрочем, стоящего подле самой машины мужчину этого ничуть не смущало. Опершись локтем о крышу, он нетерпеливо оглядывался по сторонам, совершенно не смущаясь того, что его лицо, покрытое страшными ожогами и изуродованное шрамом, привлекает внимание.
Наконец за его спиной послышался легкий перестук каблучков. Мужчина поспешно обернулся:
— Где ты была? Я жду тебя уже черт знает сколько! Девушка пожала плечами, улыбнулась: