— Маш, я тебе еду принёс, покушай. — Полушёпотом, чтоб не напугать, предложил он ей. — Свет включить?
— Не надо, — испугалась Маша за свой растрёпанный вид.
— Ты поняла, что я тебе сказал?
— Про свет? — переспросила испуганно она.
— Про еду, — хмыкнул Кирилл.
— Я не хочу, — потянула, всё же найдя одеяло, на колени озадаченная Машка.
Кирилл явно буксовал не зная, что делать с ней дальше. Не было решения и у Маши. Он представлял себе всё проще, раньше ему не приходилось сталкиваться с такой бестолковщиной. Тратить драгоценное время на разговоры, уговоры и объяснения — не в его правилах, а тут вот:
— Как ты сюда попала?
Она, подумав, махнула в сторону вокзала:
— На поезде.
— Это я догадался, — хмыкнул он. — Зачем?
— Не скажу, — отвернулась она.
Он решился откровенно поговорить.
— Понятно, Маш….
— Откуда ты знаешь, что я Маша? — перебила, заинтересовавшись, она его.
— Всё проще простого, не только вы с Юлианой у Штирлица радистками стажировались, — оживился он, поближе подсаживаясь к ней. — Мы тоже не лыком шиты, что-то умеем…
Маша при упоминании Юлианы скисла.
— Юльку не трогай больше. Она не причём. Это я…
О! Получив зацепку, Таран придвинулся ближе и ринулся в атаку.
— Если та коза не чирикала, то колись, какая такая сорока про меня натрещала?
Она решила не кривить душой и выложила всю правду матку:
— Осенний ветер с кленовым листочком ваш рекламный плакат к моему сапогу приклеил, — отвела глаза Маша.
Вот такого он не ожидал и даже не поверил.
— И прямо моей рожей, — развеселился Таран, — Это что байка такая?
— Нет, — замотала она головой, уколотая недоверием в самое сердце. — Так и было.
— Коряво как всё, — присвистнул Кирилл. — Неужели всё же мой профиль целовал твой сапожок?
Машка улыбнулась, ещё раз подтвердив правильность хода его мыслей. А он с энтузиазмом принялся развивать их:
— И ты решила, значит, судьба. А, если б там чья-то другая харя была?
— Но был ты, — всхлипнула Машка, которой разговор перестал нравиться. Сейчас она не рассуждала, как надо было, а защищала свою правоту. К тому же её душу переполняла безумная любовь.
Он не настаивал на продолжении темы. О чём-то думал, потирая лоб. Маша заметила, как он сам ужаснулся какой-то своей мысли. В его глазах застыло отчаяние. Но она ничего не поняла. А он вспомнил, о чём хотел поговорить с самого начала и приступил, наконец, к этой не простой миссии:
— Маш, ты только не пугайся… Это точно не так уж и страшно… — Поняв что довёл её почти до обморока, выложил сразу:- Маняша, можно я на той половине кровати лягу. Если сейчас вернусь в свой номер, ребята засмеют. Ты ж не маленькая, понимаешь.