— Хочу посмотреть. Имею право знать историю. Кому Арабские Эмираты, а кому Курилы. — На вкус и цвет…, не плети лапти, вернёшься, и немедленно, разберёмся с декабристами и Магаданом дома, — не собирался верить брат.
— Саша, тебе тоже надо посмотреть Байкал, это так красиво. — Не сдавалась Маша.
И наконец то услышала, то чего желала её душа:
— Бог с тобой, — сдался братец, услышав приглашение, — чуди дальше. Позванивай хотя бы. Очень прошу, не пропадай.
Юлька же, к которой Машке с большим трудом удалось дозвониться, знала всё.
— Дерзай подруга, — кричала трубка её голосом, благословляя Машку. — Супер! Отдыхай и расслабляйся.
— Угу. Я пробую.
Юлька не была бы Юлой, если б не подковырнула:
— Надеюсь, он тебя не разочаровал?
Если б могла она даже бы замахала руками.
— Нет, Юла, что ты, наоборот, — захлёбывалась счастьем Машка, и простодушно спросила: — а тебя?
— Ещё чего, приедешь, пощебечем.
Маша напомнила:
— Александру только не проговорись где меня искать.
— Могла бы и не напоминать.
Вышедший из душа Таран, откинув полотенце, подсел, обняв, к ней на диван. Они были вдвоём. Припечатав ей нос поцелуем спросил:
— С Юлой сорокой трещишь?
— Это плохо? — напугалась она, нажав отбой. — Я не должна говорить, где я и с кем?
Он не мог не улыбнуться своей потрясающей улыбкой.
— Да, ради Бога. Я просто так сказал. Чудная ты Машенька.
Её брови взлетели вверх.
— Почему?
Не удержавшись от нежного успокаивающего поцелуя, улыбнулся:
— Ты же взрослая, самостоятельная уже.
— И что?
Он с чувством превосходства взялся вразумлять её:
— Надо уметь отстаивать своё право на жизнь. А ты, Машуня, по любому поводу лапки вверх.
Понадобилось пару минут, чтоб прозвучал её ответ.
— Но у тебя тоже своё право на жизнь и я могу помешать, бесцеремонно вторгнувшись в неё. Я понятно объяснила свою позицию.
Кирилл чувствовал себя почти ослом. "Попробовал поучить малявку и получил жирный вопрос, кто ещё кому преподал урок", — посматривал он на неё, не зная как выплыть из этого. Но Машка, откинув телефон, залезла на его колени, поёрзав, пристроилась на плече.
— Я люблю тебя Таран. И мне нельзя было путаться под твоими ногами, но раз уж я нахожусь постоянно около тебя, очень боюсь какой-то глупостью испортить тебе жизнь.
Он во все глаза смотрел на девчонку, для которой его жизнь имела большее значение, чем своя собственная. С таким ему ещё не приходилось встречаться. Прижав легонько девушку к себе, он потёрся о, её пахнущие ромашкой волосы, щекой. — "А девочка не так проста, как кажется с первого взгляда. Главное — сохранить спокойствие". Он надел наушники и попробовал послушать музыку. По крайней мере сделал вид, что увлечён ею. Но сквозь прижмуренные веки он следил за девчонкой. "Какая же она ладная! По крайней мере смотрится клёво! Двигается, как пантера грациозно и совершенно бесшумно. Мягкая и по-кошачьи ласковая. Сквозь тонкий трикотаж майки бесстыже проступают упругие соски… Чёрт, о чём думал, когда покупал, надо выкинуть сегодня же эту тряпку. Не хватало, чтоб так-то пялился на неё ещё кто-то. Но тогда что же делать с этой её соблазнительной попой, обтянутой тугими джинсами. А её загорелый животик с маленьким пупком словно нарочно попадается на глаза. Купить немедленно, что-то подлиннее и попросторнее. Да, Кирюха, заимел ты себе болячку. Под покрывало ты её не спрячешь. Похоже, она сама не понимает чем обладает".