Когда он, проводив отца, вошёл в дом, то не сразу нашёл её в гостиной. Не раздеваясь и спрятавшись в большое кресло, она, как волчонок наблюдала за ним из своей норы. Разговор начал с самого простого.
— Жарко, ты чего сидишь в куртке, давай я поухаживаю за тобой?
Но его усердие напоролось на вытянутые в предупреждении её руки.
— Мне и так хорошо… Говори скорее, мне домой надо.
Не рассчитывая на такое, он присел на валик подлокотника и постарался собраться с мыслями:
— Людмила, послушай…, дьявольщина, на языке, как липучки приляпали…
Она, посмотрев на часы, и стараясь избегать взглядов в его сторону, опять заторопилась:
— Я помогу. Когда-то должен был грянуть гром средь ясного неба. Уж слишком не по правдоподобному всё было хорошо. Мне даже стало казаться, что это на всю жизнь… Простите меня я погорячилась. Эдуард Алексеевич, я никому ничего не скажу. Клянусь. И завтра же уволюсь и исчезну с вашего горизонта. Извините за пощёчину, я не должна была и потом сама во всём виновата. За что ж сердиться на вас, мне было хорошо. Опять же, сама всё это затеяла. К тому же вы сразу предупреждали о своих планах и намерениях, а я глупая… Вот и всё. А сейчас отпустите меня, пожалуйста. Я сама доберусь до города.
Он поморщился, как от удара.
— Заяц, что ты несёшь…
— Ты… вы ни в чём не виноваты. Я никому ничего не скажу, — торопливо повторила она, еще и ещё раз, пытаясь подняться.
Он, перекрыл ей дорогу, а придержав её в кресле, присел рядом на корточки, и, смотря ей в глаза, тихо сказал:
— Люд, но не лезь на рога, я сам хотел тебе всё рассказать, просто мне, как плохому студенту, одного дня не хватило. Если б тебя нечистый дух не вынес на дорогу, я б точно, в воскресенье утром, тебе сделал предложение, оставшись у тебя до утра. Проснулась и всё поняла бы сама. Какой леший тебя на ту дорогу вынес, не понимаю… Смотри, вот кольцо. Дай пальчик.
Люда, торопясь отдёрнуть словно от огня, спрятала руку за спину. Она не верила ни единому его слову. В голове сидело занозой: "Боится, что растрезвоню про увечье. Покупает молчание". И поэтому повторяя, как заведённая:
— Я никому ничего не скажу, я не скажу, клянусь….- попробовала ещё раз подняться.
Он опять поморщился, но рук не убрал и хватку не ослабил.
— Малыш, не надо столько дуться, мне плохо без тебя. Ты же знаешь это. Ну, повредничала и прости. — Говоря это, он, опустился на ковёр, положив, голову ей на колени, а руками сведя замком за её спиной, попытался притянуть упирающуюся женщину к себе. — Нам же хорошо вместе, зачем так рубить. Я с ума схожу без тебя. Правда, правда…