— Расскажите о Хуммельстранде.
— Он был очень возмущен. Для него устав ордена Мимира являлся непреложным законом, а нас он считал предателями. Он принадлежал к маленькой ненавидящей нас группе, именно из-за нее я поверил, что могу стать следующей жертвой.
— Назовите еще имена.
— Оскар Бьеллерфельдт, Нильс-Оке Свэрд, Бенгт Клинт, возможно, Якоб Рингман.
— В чем состояли ваши разногласия? Конкретно?
— В деталях ритуала. В высшей степени тайных. Особенно для женщин.
— Правда, что тогдашний инспектор отдела по борьбе с наркотиками Стокгольмской полиции Ян-Улов Хультин в 1978 году задержал Рикарда Францена-младшего за хранение и распространение наркотиков и, настойчиво преодолевая серьезное сопротивление, добился того, чтобы ваш сын был арестован и предстал перед судом, однако Верховный суд Швеции, в котором вы тогда были судьей, освободил его из заключения?
— Но ведь не я рассматривал дело своего сына!
— Этого никто и не утверждает. Правда ли также то, что Хультин после этого дела был переведен в полицию Худдинге?
На мгновение воцарилась тишина. Йельм вспомнил, как резко Хультин вздернул бровь. На заднем плане послышался слабый голос Францена:
— Не думал, что Хультин будет болтать… Ну что ж, это дело было совершенно ясным и прозрачным. Моего сына освободили. Доказательства его вины рассыпались в прах.
— Хультин мне ничего не сообщал. Я сама прочитала дело. В нем есть некоторые примечательные детали. С тех пор Рикарда-младшего десятки раз ловили с поличным и отпускали.
На пленке послышался грохот, и звук исказился. Судья Францен произнес громким, дрожащим и удивительно странным голосом:
— Я думаю, вам стоит поискать себе новую работу, юная дама. Могу вам кое-что предложить.
— Отдайте диктофон, господин судья, — спокойно произнесла Черстин Хольм.
Йельм осторожно постучал и вошел. Нюберга не было. Хольм все еще сидела на своем месте, слушала записи и печатала на ноутбуке. В комнате было совершенно темно. Она взглянула на него и сняла наушники.
— Да? — произнесла она тем же спокойным тоном, каким говорила «отдайте диктофон, господин судья» несколько часов назад. Время было уже очень позднее.
Йельм положил ей на стол стопку кассет и легонько кивнул.
— Безнадежно, — сказал он. — Но Францен — это настоящий сюрприз.
— Наверно, это было глупо…
— Ты пошла к нему, чтобы немножко напугать?
— Все эти годы он снабжал своего сына деньгами на наркотики и столько раз вытаскивал его из камеры, что стал притчей во языцех в тюремных коридорах. Больше он не сможет перейти «мост вздохов».
Йельм присел на край стола. «Мост вздохов» — так назывался подземный переход между Полицейским управлением и зданием Суда, по которому, опустив голову, уже без малого сто лет шагали узники.