Он посмотрел в ее медленно затуманивающиеся глаза, осознавая правоту ее слов. Представив в своих пальцах иголку, которой он прокалывает ее кожу, Роланд почувствовал дурноту, но тут же взял себя в руки. Конечно, он сделает для этой женщины все, что в его силах.
– Я принесу иглу, – тихо предложил Фредерик.
Развернувшись, он заковылял к каменным ступеням, держась за стену, словно боялся упасть.
Роланд снова подхватил Рианнон на руки и понес ее по сводчатым коридорам, ведущим в западное крыло. Тут раздался голос Джейми:
– Это Роджерс сделал, да?
Рианнон оторвала голову от его плеча, когда Роланд поворачивался лицом к дрожащему от гнева мальчику.
– Нет, Джеймисон, – ответила она, – это был человек, которого я никогда прежде не встречала.
– Он из ОПР?
Она лишь вздохнула.
– Точно не знаю.
Тогда Джейми устремил взгляд на своего опекуна:
– Ты убил его?
– Нет.
– Он был близок к этому, – быстро добавила Рианнон, словно защищая Роланда. – Мне пришлось настоять, чтобы он оставил нападавшего, пока нас не обнаружили агенты ОПР.
– Убийство не поправило бы ситуацию, Джеймисон, а только создало бы еще больше проблем.
Джейми упрямо покачал головой.
– Плохо. – Он снова воззрился на Роланда, и в его юных глазах светилась такая решимость, что вампиру стало не по себе. Он словно смотрелся в зеркало и видел там свое отражение в молодости. – Ладно, не важно, – добавил мальчик.
Посмотрев на Пандору, он просто склонил голову и прошел мимо, обогнав их, вперед по коридору в сопровождении пантеры.
Рианнон нахмурилась, всматриваясь в тускло освещенное пространство.
– Ты это видел? Он общается с моей кошкой!
Голос ее звучал осуждающе.
Рианнон сжала зубы и плотно зажмурилась. Рука Роланда, прокалывающая иголкой ее кожу, дрожала. Он завязал еще один тугой узел и обрезал нитку маленькими ножничками, а затем начал все сначала.
Роланд ловко снял с нее испорченную блузку и юбку, оставив в одной комбинации кремового цвета, покрытой пятнами крови. Рианнон лежала на спине на его кровати. В действительности он никогда не спал в этой постели, а держал ее в комнате только для виду. Прежде чем уложить Рианнон и преступить к неприятной процедуре, он застелил кровать свежей льняной простыней и накрыл мягким одеялом.
Роланд, чье лицо было мрачнее тучи, присел на краешек постели. Джейми стоял с другой стороны. Когда был наложен первый шов, вызвавший стон Рианнон, мальчик подался вперед и сжал ее руку. Она стискивала его ладонь все сильнее с каждым новым проколом иглой, но затем напомнила себе, что может переломать ребенку кости.