Он считает меня недостойной его, но все же хочет, и нам обоим это известно. А почему бы ему не хотеть меня? Смертные мужчины падают к моим ногам, глупо улыбаясь и моля обратить на них благосклонное внимание. Бессмертные ведут себя так же, по крайней мере те немногие, которых я знаю. Так почему же единственный мужчина, о котором мечтаю я, отвергает меня? Почему он притворяется безразличным, хотя в его глазах таится страсть? Почему он приказал мне избавить его от моих визитов? Уж точно не потому, что я часто ему докучаю. Это происходит примерно раз в пятьдесят лет, когда фантазии о нем уже не удовлетворяют меня, а тяга становится настолько сильной, что сопротивляться ей более невозможно.
Мои посещения, однако, не приносят облегчения. Он снова и снова умоляет, чтобы я держалась от него подальше. Он сам отослал бы меня прочь, если бы мог.
Точно так же, как поступил мой отец.
Согласна, я не обладаю качествами, которые мужчины привыкли ценить в женщине. Я прямолинейна, сильна и не боюсь почти ничего ни в этом мире, ни в любом другом. Но не из-за этого я не любима мужчинами. Или, лучше сказать, нежеланна? Мой отец отверг меня до того, как я успела проявить характер. Он отверг меня просто потому, что я была его первенцем.
Великий фараон Египта, сын бога Солнца на земле, он ожидал, что высшие силы благословят его рождением мальчика, но вместо этого на свет появилась я. Он воспринял меня как кару небесную за свои прегрешения. До пяти лет мне было позволено жить с матерью. Думаю, милосерднее было бы сбросить меня с позолоченных стен дворца на радость голодным шакалам, когда я только родилась, но отец этого не сделал. Когда мне исполнилось пять лет, меня отдали на воспитание жрицам храма богини Исиды. Позднее у отца появились сыновья, и им воздавали почести, в которых мне было отказано. Их рождение пышно праздновали несколько месяцев подряд, в то время как я, рожденная, чтобы стать бессмертной, оказалась всеми забыта.
Тогда я поклялась никогда в жизни не иметь привязанности ни к одному мужчине, но сейчас понимаю, что нарушила эту клятву. И дело вовсе не в чувствах. Я слишком умна, чтобы пасть жертвой романтических мечтаний, я же, в конце концов, не глупая легковерная смертная дурочка. Нет, не романтики жаждет моя душа. Я хочу его. Моя тяга к нему осязаема так же, как и его ко мне. Поэтому меня злит, что он отрицает ее, считает недостойной.
В этот раз я намерена убедить его в обратном. Я докажу ему, что я самая храбрая, самая сильная и самая умная женщина, которую он когда– либо встречал.
