Когда она проснулась, Роланда поблизости не было. В воздухе витал тонкий, едва различимый аромат… масляных красок? Принюхавшись, Рианнон нахмурилась.
Будучи не в состоянии с большей долей вероятности распознать непривычный запах, она перекатилась на бок, не задумываясь о полученной вчера ране. Вспомнив о ней, Рианнон напряглась всем телом, подсознательно ожидая снова почувствовать пронзительную боль. Но этого не произошло. Распахнув полы рубашки, она обнаружила, что рана исчезла, не оставив и следа. Лишь крошечные швы указывали на место, где она находилась. Кожа даже не была припухшей.
Рианнон встала с кровати и прошлась по комнате, распахивая платяные шкафы в поисках какой-нибудь одежды, но ничего не обнаружила. Она решила, что не позволит этому обстоятельству ущемить ее моральный дух. Сегодня вечером она действительно чувствовала себя хорошо.
После вчерашнего рассказа Роланда она пришла к заключению, что он страдает от затяжной депрессии и необычайно сильного комплекса вины. Рианнон надеялась, что, приоткрыв ей завесу своей души, он сможет быстрее преодолеть эти психологические трудности. Эта мысль доставляла ей удовольствие. Ей невыносимо было видеть, как он терзает себя за поступки, совершенные в далеком прошлом. Пустая трата времени и сил. Не лучше ли тратить и первое, и второе на нее? Так было бы гораздо приятнее.
Дверь открылась, и вошел Роланд, держащий в руках тяжелый хрустальный графин, наполненный темно-красной жидкостью. Он поставил графин и бокал на прикроватную тумбочку.
Рианнон нахмурилась.
– Это еще что такое?
– Еда. После вчерашних событий тебе необходимо восстановить силы.
– Я хочу пить кровь не из графина, а из теплой пульсирующей вены на чьей-нибудь шее, Роланд.
– Рианнон, это будет убийством.
– Ты с готовностью веришь в мои так называемые худшие качества, как я вижу. – Она сделала шаг ему навстречу, и полы ее рубашки распахнулись, чего не заметить он, конечно, не мог. – Я никогда никого не убиваю, а только пробую на вкус. Глоточек там, глоточек сям. Никто и не замечает. – Она дразнила его, получая от этого удовольствие, как и всегда.
Взгляд Роланда был прикован к ее неприкрытой груди, и Рианнон намеренно подошла к нему ближе и нагнулась за графином как можно ниже.
– Но они же могут вспомнить…
– Я беру кровь у мужчин во сне, Роланд. Многие считают меня эротическим сном. – Наполнив бокал, она выпрямилась и поднесла его к губам.
– Но как же отметки на шее?
– Вовсе не обязательно оставлять отметки на шее. Кровь можно брать и из многих других мест, которые нельзя пристально рассмотреть. – Осушив бокал до дна, она поставила его обратно на тумбочку и облизала губы. – Хочешь, чтобы я показала тебе?