Однако нежная любовь, которая установилась. между супругами, длилась недолго. Через несколько дней королева вернулась к своим прежним привычкам и развлечениям, вставала очень поздно, ложилась лишь под утро. Несмотря на суровые наставления брата, она продолжала играть с огнем. По словам Мерси, «эта игра становилась все более беспорядочной и вольной». На глазах королевы придворные жульничали и плутовали. Мария-Антуанетта снова проиграла астрономическую сумму, долги ее росли, но это, казалось, совсем не беспокоило ее. Брат забросал ее серьезными и даже грозными письмами, на которые она отвечала несколько вольно, словно забыв об их весенних беседах и клятвах.
Летом 1777 года она ввела еще один вид развлечений, который вызвал много лишних разговоров и недовольств. Поздно вечером музыканты французской гвардии отправлялись играть на большую террасу в саду Версаля, открытом для публики, которая с удовольствием прогуливалась там под звуки приятной музыки. Вдохновляемая графом д'Артуа, королева смешивалась с толпой в надежде не быть узнанной, совсем как на балах в Опере. Она прогуливалась под руку со своими золовками, но иногда принцессы продолжали свои прогулки одни. Под покровом темноты были возможны любые встречи и любые предложения. Поскольку король также проявил любопытство к подобным развлечениям, с которых возвращался в весьма игривом настроении, королева чувствовала себя довольно свободно и с удовольствием предавалась шалостям. Она убегала от своей жизни государыни, впрочем, так же как и от своей супружеской жизни. «Королю не нравится спать вдвоем, — жаловалась она матери. — Я делаю все, чтобы это разделение не было окончательным. Иногда он приходит ко мне, и мы проводим вместе ночь. Я считаю ниже своего достоинства говорить ему о том, чтобы его визиты стали более частыми, но и так он приходит ко мне каждое утро в мой кабинет. Его дружба и нежность возрастают день ото дня». Поскольку Мария-Терезия не понимала, «почему король проявляет так мало желания по отношению к молодой и красивой женщине», Мерси должен был восстановить справедливость по отношению к Людовику XVI. «Я считаю, что это лишь уловки королевы, — отвечал он ей. — Он доказывает мне, что никогда не испытывал к ней отвращения и они перестали спать вместе из-за привычек королевы, ее ночных игр и развлечений. Он ложится рано, чтобы встать пораньше, и никогда не знает, когда вернется королева. Он не хочет ни в чем стеснять ее: вот настоящая причина того, что они спят врозь». И когда она возвращается на рассвете и ложится спать, он может прийти к ней, чтобы закрыть за собой королевскую дверь, так писал Скарнафис, новый посол Сардинии. В Версале никто не знал, когда король ходит к своей жене, так как их апартаменты соединял тайный переход. В Фонтенбло он должен для этого пройти через прихожую, обычно очень людную. Однажды вечером он ткнулся в закрытую дверь и вернулся к себе, совершенно не расстроившись. По словам посла, во время пребывания в Фонтенбло он провел с Марией-Антуанеттой не более трех-четырех ночей. Добавим для сравнения, что на охоту король ходил двадцать шесть раз!