— Если ты знаешь, о чем речь, то объясни, пожалуйста, — сказал я. — Не понимаю, с чего ты завелась?
Она наконец остановилась.
— Я прочитала посланные тебе сообщения, — сказала она. — Я прочитала все, что она тебе написала.
Я хотел сказать что-то грубое, но мой гнев погас, не успев разгореться ярким пламенем.
Я подождал еще немного и сказал:
— Ну и что? А больше ты ничего узнать не хочешь?
— Так ты сознался?
— В чем?
— Что у тебя с ней связь, — сказала она неожиданно слабым голосом.
— С кем?
Выдержка может пересилить любую обиду. Казалось, мы можем продолжать этот разговор целую вечность, ни на шаг не продвинувшись вперед.
— Где вы встречаетесь? — спросила она.
Я повернулся и хотел уйти, но она схватила меня за руку.
— О чем вы говорите?
Я стоял совершенно спокойный и молчал.
— О чем вы говорите? — кричала она.
Потом ее голос стал тихим:
— Что ты ей говоришь? Что ты ей говоришь при встрече? Что ты ей говоришь, когда она открывает тебе дверь?
То одна, то другая мысль приходила ей в голову. Она не могла контролировать их поток. Я отчетливо это видел. Она не могла остановиться.
— Ты нашел ее дочь или уже перестал ее искать?
Я хотел уйти, но она крепко держала меня.
— Ты не хочешь ее искать, да? Ты только делаешь вид?
— Анна, — сказал я.
Выражение ее лица непрерывно менялось.
— Значит, пока вы вовсю трахаетесь, дочка вам не нужна? Так, что ли?
Я сделал резкое движение и вырвался от нее. Она зашаталась.
— Пока вы с мамочкой трахаетесь, — сказала она, — где-нибудь кто-нибудь трахает ее дочку?
Рот ее открылся в гримасе, словно на ее расплывшемся белом лице вдруг проступил звериный оскал.
— И может быть, уже затрахал этого несчастного ребенка до смерти, а вам до этого и дела нет, так?
Я не сразу понял, когда успел ее толкнуть, но только она оказалась на полу. Потом сама встала и набросилась на меня. Я ударил ее снова, она закачалась, но осталась стоять на ногах. На скуле под глазом стал проступать небольшой синяк. Она потрогала это место рукой. Я сделал шаг навстречу ей, но она отскочила. Глаза у нее были широко открыты. Один чулок сполз с ноги, халат расстегнулся. Я видел голое плечо и грудь. Она стала похожа на проститутку из дешевых номеров.
— Я буду с ней спать, — сказал я и сжал кулак. — Я буду с ней спать, пока она меня не прогонит.
На подъездной дорожке стояли факелы, воткнутые в щебенку. Их должны были зажечь с наступлением темноты, а на каждой ступеньке лестницы перед парадным входом стояли вазы со свежими цветами. Мне открыл молодой парень в ливрее еще прежде, чем я успел позвонить от ворот.