Гуэрво виновато улыбнулся, и я в одиночестве пошел к яйцам под пристальным, подозрительным и не слишком дружелюбным вниманием Файрварда. Он мягко передвинулся, оказавшись рядом, и, обжигая дыханием, навис надо мной.
— Если ждешь помощи, то не мешай, — сказал я ему и заработал очередной злющий взгляд, — Гуэрво, они и вправду из янтаря?
— Разве ты не слышал легенду о том, что весь янтарь, что выбрасывает море и океан, — это осколки скорлупы драконов? Раньше детей огня и тьмы было гораздо больше, чем сейчас.
— Это только легенда. — Я пытался найти признаки присутствия душ и не находил их. — А мне желательны факты. Так это янтарь?
— Да. Это настоящий янтарь, истинный, не тот, что дают деревья. А что?
Файрвард внимательно прислушивался к нашему разговору.
— Есть несколько видов душ, которых можно подманить не только кровью, но и разными материалами. Травами или минералами. Есть души, которые любят быть рядом с янтарем, но они не темные и не причиняют вреда живым существам. По правде говоря, я не вижу здесь никаких признаков темных созданий. Если они и есть, то никто из них не приходил сюда достаточно давно для того, чтобы созданная мною фигура их не чувствовала.
— Но она, или они, появятся. И произойдет то же, что и всегда. Нам нужна твоя помощь.
Я посмотрел на оленерогого виенго, на дракона и осторожно сказал:
— Конечно, я помогу вам, но обещать ничего не могу. Слишком мало информации, и пока я даже не предполагаю, с чем здесь столкнулся.
С набежавших облаков начал накрапывать мелкий дождик, который предсказала знакомая жаба, и Гуэрво произнес:
— Нам пора уходить. Обсудим детали у меня дома.
— Я могу поставить защитную фигуру, если хотите. Она, быть может, остановит неизвестного, если, конечно, это душа. Но мне потребуется вытащить кинжал.
Я многозначительно посмотрел на дракона, тот вздохнул и отодвинулся на малюсенький шаг.
— Файрвард сторожит кладку, а где мать? — спросил я, создавая набросок.
— В небе. Она прилетит, когда появятся дети… Если появятся.
— Постараюсь, чтобы появились, — пообещал я им.
Светлячковое вино оказалось ярко-зеленым и тускло сияло сквозь тонкие стенки хрустального бокала. У напитка был легкий мятный привкус, и бутылка довольно быстро опустела. Я слушал рассказ Гуэрво, но чем больше узнавал, тем сильнее сомневался, что здесь дело в душе.
Дождь лил как из ведра, затопил лес, и Зивий, из любопытства высунувшийся на улицу, вымок до нитки. Когда он вернулся к камину, от него так несло мокрой шерстью, что виенго попросил нахлебника пойти и нормально вымыться, а когда тот отказался, без всяких церемоний отправил его спать на чердак.