– Здорово! – кивнула Настя. Она прижала к себе кенгуру.
А художник почему-то имел понурый, крайне грустный вид.
– Андрюша, ты чего?
– Да так.
– Что-то случилось?
– Знаешь, Восьмое марта для меня не праздник.
– Конечно, – засмеялась Настя. – Ты ведь мужчина! А для мужчин Восьмое марта – серьезное испытание.
– Да нет… У меня мама умерла в этот день.
– О-о-о… – простонала Настя, мгновенно утратив игривость. – Милый… Извини! А когда?
– Четыре года назад.
В глазах Андрея застыла такая невероятная печаль, что Настя не выдержала, обняла его, прижала к груди его голову.
– Бедный мой мальчик!
– Знаешь, у нас была классная семья. Я и сам хотел бы иметь похожую.
– Никогда бы не подумала, что ты хочешь иметь семью! Ты ведь прячешься от людей в лесной норе!
– Какие глупости! Просто я живу за городом. На природе. Что в этом такого? И я очень домашний. Разве нет?
Настя пожала плечами. Что ж… Действительно, с тех пор, как их отношения с художником вступили в новую фазу, ей оставалось только удивляться переменам в Атаманове. Он был внимателен и заботлив, он всегда находил время для подруги. Он даже пару раз согласился выслушать несколько цитат из модного глянцевого журнала – Настя намеревалась обсудить с другом статью. Андрюшу, правда, немного перекосило от сентенций, излагаемых корифеями дамской журналистики, но он остался на высоте (то есть не принялся орать: «Господи, какую бредятину ты читаешь! Брось немедленно!»).
Изменения в характере художника радовали и одновременно озадачивали Настю. Неужели на него так влияет секс? Неужели, чтобы превратиться в душку, ему требуется порция ночных забав? Но тогда в чем же дело? Почему он так долго медлил? Настя готова была включить зеленый свет уже месяц назад. Но месяц назад Атаманов ее злостно игнорировал.
– Нет, почему ты все-таки был ко мне так равнодушен?
– Я маскировался, – признался Андрей. – И обманывал себя.
– Но зачем?
– Надеялся, что ты сбежишь отсюда раньше, чем я в тебя влюблюсь.
– ?!!
– Именно. Но когда ты надумала бежать, было поздно. Я уже влюбился. Смотри, я тебе кое-что покажу.
Андрей достал откуда-то папку и вывалил на колени Насти целый ворох рисунков. У девушки перехватило дыхание: на листах ватмана была изображена она. Руку Атаманова явно направляло не только отточенное мастерство, но и сильное чувство. Было совершенно ясно, что он оценивает модель некритично. Что смотрит на нее влюбленными глазами. По мнению Насти (вслух она этого, естественно, не сказала), она была гораздо менее красива и изящна. Но именно такой и видел ее Атаманов. Его рисунки были подобны признанию в любви.