У Насти потеплело в груди. Она прижалась щекой к плечу художника, благодарно поцеловала.
– Ну хорошо, хорошо, – сказала она. – Так и быть. Съем три виноградинки. Давай. О боже! Этот виноград, однозначно, скрестили с арбузом!
Открыв дверь квартиры, майор Здоровякин потерял дар речи от увиденного.
Нет, никто не проехался на бульдозере по его дому, воры не разбросали вещи в поисках бриллиантов, спецагенты не вскрыли стены и пол, добывая микрочип.
Просто у двери майора встречала нарядная жена.
– Ты задержался, – сказала Мария. – Я целый час тебя жду. Заходи скорее! Стасик спит. Мальчишки у бабушки. Люсю я уволила.
На Маше было вечернее платье (специально заехала в магазин и пощипала аванс, выданный купчиной Залесовым), на лице – макияж, на голове – прическа. Ну, якобы прическа. Мария соорудила ее сама, в меру способностей. И это значит, что сейчас она отдаленно напоминала осеннюю клумбу с последним несдавшимся кустиком посередине.
Но Здоровякину она была мила в любом виде.
– Какое платье! – воскликнул он. – Тебе идет!
«А как оно расстегивается? – тут же озаботился майор. – Халат, признаться, гораздо удобнее».
– Помнишь, нам не удался романтический ужин? – многообещающе сверкнула глазами Мария. – Предлагаю повторить. Я все приготовила. Мой руки.
– Умираю с голоду, – признался майор.
На кухне он увидел красиво накрытый стол. Нет, Маша не разорила все тот же «Гриль-мастер», часто выручавший Здоровякиных. Она не поленилась заехать в кулинарию «Окорочок», славившуюся на весь город домашними деликатесами. Илья заклокотал слюной.
– Откроешь вино? Грузинское.
– Конечно.
Мария была приятно оживлена. Здоровякин терялся в догадках. Поведение жены пугало непредсказуемостью. Илья вопросительно посмотрел на Машу, в надежде узнать, чем он обязан такому приему.
– Последнее время я была резкой, – виновато улыбнулась она. – Прости меня! И знай. Мои чувства к тебе не изменились.
Скалоподобный, мужественный Здоровякин, привыкший к оружию, трупам и мату, почувствовал, что его горло сдавливает резиновым обручем, а в глаза словно бросили горсть песка.
– Не обижайся на меня! Ты ведь понимаешь, я немного одичала. Дети, заботы, хозяйство… Голова кругом. Но теперь, я думаю, у нас все опять будет хорошо. Я люблю тебя очень-очень!
Не в силах вымолвить ни слова, Илья протянул пудовую лапу и накрыл ею руку жены.