– Вот видишь!
– Просто Вероника сделала художнику алиби, так как в момент, когда несчастная фотомодель падала с горы, твой Атаманов храпел на диване.
– Он не храпит!
– Не перебивай. Атаманов, как и Дина, хорошенько набрался и отключился до самого утра. Вряд ли правоохранительным органам понравилось бы заявление художника о его продолжительном сне. А вот версия о лихорадочном сексе в доме Вероники Шум сыщиков вполне устроила.
– Лихорадочном?
– Ну, это я так…
– К счастью, все объяснилось, – удовлетворенно выдохнула Настя. – Андрюша ни в чем не виноват. Ни в гибели Дины, ни в разводе Вероники с супругом.
– Настя! Ты меня не слушаешь!
– Я тебя очень внимательно слушаю.
– Ты разве не поняла? У Атаманова нет алиби!
– Зачем ему алиби? Он спал!
– Это он так говорит. А вдруг он все-таки помог Дине упасть с горы?
– Перестань нести чушь!
– А вдруг он поколдовал над внутренностями автомобиля, надергал проводков и отправил Юлю в город на неисправной машине? И Юля перевернулась.
– Да не зверь же он! И зачем? Какой смысл?
– Помнишь, ты говорила мне, как часто меняется его настроение. Он то смеется, то мрачнеет? Настя, это очевидные признаки шизофрении. Все гении – шизофреники. Гениальность – это отклонение от нормы.
– Он не гений, он удачливый конъюнктурщик! – отчаянно выкрикнула Настя. Она готова была лишить Андрея лавров гениального художника, лишь бы отвести от него подозрение в шизофреничности.
– А весной у психов обострение, – продолжала гнуть свою линию Маша. – Они становятся особо опасными. Если мы к тому же вспомним, что в марте у Атаманова умерла мать… Эта горестная дата и запускает механизм депрессии, подталкивает шестеренки безумия, заставляет их вертеться быстрее и быстрее.
– Маша, скорее у тебя самой шалаш сдуло. Ты слышишь, что ты говоришь?! Какие шестеренки? Какое безумие? Опомнись!
– Настя, сматывайся оттуда.
– Ты шутишь?
– Я волнуюсь за тебя! Ты в опасности!
– Глупости, – выдавила Настя. Но уже не очень уверенно. Маша бросила в душу зерна сомнения, и они тут же проросли буйными побегами страха.
– О боже! – пробормотала подруга. – Я только сейчас обратила внимание… – Она пошуршала в трубке бумажками. – Илья мне сделал ксерокопии. Получается, что и Дина, и Юля погибли в один и тот же день – двадцать четвертого марта.
– В один день?
– В один день. Слушай, но ведь это еще одно подтверждение моей теории!
– Ты с ума меня сведешь! – закричала Настя. – Зачем ты вообще мне позвонила! У нас так здорово все было с Андреем!
– Думаю, и у тех девчонок с художником был полный порядок. Ну, за исключением мелких ссор. А затем он отправил их на тот свет!