– Я не хочу в это верить!
– Здоровякин сказал, что дело Дины Штефан возобновят. Ведь алиби Атаманова улетучилось, как дым от сигареты. А вслед за этим, думаю, начнут ворошить и дело Юлии Чагировой.
– Ты мне не звонила, а я ничего не слышала!
– Не прячь голову в песок, как страус! Твой Атаманов – опасный тип. Тебе необходимо как можно скорее уехать из его дома. Собирай вещи!
– Я его люблю!
– Ты жить хочешь?
– С ним!
– Но он наверняка уже разработал план, как и тебя укокошить. Настя, не будь дурой. Он ненормальный. Ну признайся, он ведь ненормальный?
– Да, да, да! – крикнула Настя. – Я сама говорила тебе, что он ненормальный. Но не убийца же!
– Кстати, какое сегодня число? Я тут так заработалась, что и не знаю.
Настя пожала плечами. Она также не помнила, какое сегодня число и какой день недели. Если Атаманов улыбался – у нее было воскресенье. Если смотрел волком – черный понедельник.
– Сейчас-сейчас… У меня тут календарь… А-а-а!!! – завопила Мария.
– Нет!
– Да! Сегодня как раз двадцать четвертое марта!
И Настю охватила паника.
Глава 31
Монстр или ангел?
Возможно, тебе еще не поздно уехать.
Сбежать отсюда. Не знаю.
Поверь, у меня сложный период. Март для меня невыносим.
Обливаясь слезами, Настя впихивала в сумку вещи. Слова Андрея звучали внутри нее, звенели набатными колоколами, заставляли сжиматься от страха.
Теперь ей все стало понятно. Его нерешительность – да, Настя ему нравилась, но, зная, чем обычно кончаются его любовные приключения (смертью подруги!), он старался тормозить чувства.
Он не хотел влюбляться в Настю, чтобы не навредить ей. Потому что он – конечно ненормальный, конечно псих – обязательно придумает, как убить девушку, едва она станет ему близка и дорога!
Концентрированный вариант естественных человеческих взаимоотношений – мы ведь всегда причиняем боль самым дорогим и любимым людям!
«Маша права! Он – не обычный человек, он балансирует на границе вменяемости и сумасшествия. Как сказал Сальвадор Дали? Единственная разница между мной и сумасшедшим – что я не сошел с ума. Так и Атаманов. Никто не решится назвать его психом. Но разве он нормальный?»
– Бог мой, и именно за это я его и люблю! – воскликнула вслух Анастасия. – За то, что он не похож на других! За то, что он такой талантливый! Красивый! Необыкновенный!
И она зарыдала в голос. Она так усердствовала, словно находилась не в уединенной хижине в занесенной снегом России, а на похоронах в сицилианском городке.
Зазвонил телефон. Настя вздрогнула и прижала руки к груди. Ее сердце сдавало норматив по прыжкам в высоту – оно норовило протиснуться меж голосовых связок.