Глава 18
Катастрофа: нежданные гости!
Рабочий день майора Здоровякина был ненормирован, как секс двадцатилетнего пуэрториканца. А поведение жены и вовсе подталкивало Илью к идее круглосуточного графика. Вчера, например, Маша устроила капитальную разборку.
– Люся видела тебя с красивой девицей, – объявила Мария.
– Ой, ну Марь Анатольна, ну что вы меня выдаете! – тут же подхватилась Люсьен. В какой бы точке квартиры она ни дислоцировалась, она всегда улавливала суть разговора. – Я так не говорила! Я сказала – какой видный мужчина наш Илья Кузьмич!
– Люся, ты пылесосишь? – холодно поинтересовалась Мария. – Ну и пылесось себе. Не встревай в разговор, пока тебя об этом не попросили. Итак, Илья?
– Что?
– Что – что? Колись.
Здоровякин судорожно пытался понять, чего от него хотят. Люся видела его с девицей. Требовалось уточнить: где, когда и при каких обстоятельствах. И серьезно ли спрашивает Мария, или она шутит? А-а-а, понял Здоровякин, это игра, флирт. Под соусом утрированной ревности скрывается начинка – страстная любовь к мужу.
Но Маша вовсе не шутила. Она смотрела на Илью ледяным взглядом. Здоровякин не знал о вещдоках – три рубашки, испачканные губной помадой, два длинных волоса, обнаруженные на брюках и пиджаке. Иначе Илья гораздо серьезнее воспринял бы Машины претензии.
– Не помню, – вздохнул Здоровякин.
– Ты вчера стоял с ней на проспекте Мира, а Люся ехала домой на троллейбусе. И все время, пока ты с девицей оставался в пределах видимости, вы очень мило общались.
– Люся, часом, шею себе не свернула? – фальшиво гоготнул Здоровякин. Его очень беспокоила серьезность Маши.
– Не увиливай, пожалуйста.
– Не удивлюсь, если она носит с собой полевой бинокль. При таком-то таланте следопыта!
– Хватит веселиться!
– Ну я не помню, не помню, с кем стоял на проспекте Мира!
Здоровякин глубоко задумался. Вчера у него выдался на редкость заполошный день. Кого же он встретил на проспекте Мира? Тут Илья хлопнул себя ладонью по лбу. Странно, что не убил – ладонь у него весила тонну.
– Вспомнил! – радостно объявил он. – Да это ж была Соня!
– Орешкина?! – ужаснулась Мария.
– Точно, Соня Орешкина! И я с ней вовсе не стоял, а только поздоровался! Ну и перекинулись парой слов…
Под прокурорским взглядом жены Здоровякин начал съеживаться. Он целеустремленно уменьшался, как сдуваемый воздушный шарик, и вот его уже можно было брать пинцетом и класть в спичечный коробок.