* * *
Часа через три, когда Кобот уже стал задрёмывать на диване, куда он прилёг, не раздеваясь, в коридоре послышался резкий, но приглушённый стук сапог. Прямо в ушах заскрипело странное шуршание, а потом голос из репродуктора произнес:
- Внимание, Кобот! Вы окружены! Всякое сопротивление - бесполезно! Выходите и сдавайтесь!
Илья до боли вытаращил глаза, вцепился зубами в руку и укусил её.
- Повторяю, Кобот! Всякое сопротивление бесполезно. Выходите и сдавайтесь!
Снова напряжённое, выжидающее шуршание.
Хлопнула дверь, потом раздался голос Максима:
А вот ты поори у меня, гавно! Хватит, один засранец по ночам орёт, ещё второй нашёлся!
- Всем оставаться в помещениях! - ответил Пужатый в громкоговоритель.
- Я тебе, жопа, покажу помещение!!!
В коридоре ещё некоторое время ходили, зажигали и тушили свет, - Кобот был почти в беспамятстве. Он рванул на груди рубаху и откинулся на спину, тяжело дыша.
* * *
Под утро Илья Давыдович забылся тяжелым, беспокойным сном. Часто просыпаясь, он тут же забывал кошмарные видения, так как действительность казалась ему намного хуже, кошмарнее, гаже и непонятнее.
От малейшего шороха он просыпался, и, вытягивая шею, сонно таращился во все стороны.
Когда в комнате стало светать, когда невнятные кубы мебели стали оформляться, хоть и непонятно, во что, дверь резко распахнулась, и из проёма послышался голос Пужатого:
- Ни с места! При малейшем движении стреляю!
Чёрная фигура вынырнула из темноты и метнулась к выключателю.
Кобот пружиной распрямился, одним движением снял предохранитель и нажал курок. Бахнул выстрел и чёрная фигура шлёпнулась на пол.
* * *
Забегали в коридоре. Максим включил свет. Перевернули на спину Пужатого. Прямо напротив сердца, на синей форме расплылось странное пятно крови. Кобот забился в угол дивана, поминутно разглядывая руки и шаря под собой.
Все, как обалделые, смотрели на грузный, нелепый труп.
ЭПИЛОГ
Непостижимая гибель Пужатого поразила всех обитателей квартиры. Кобот целыми днями приставал к Максиму и Фёдору, верят ли они, что это не он убил Пужатого. Хотелось верить, хотя больше и некому. Но не мог же убить Кобот, сроду не державший никакого оружия в руках, да и вообще...
Илью не забрали. Почему - неизвестно.
Не забрали и всё.
Пётр, ученик Максима, и совсем, кажется, решил, что его разыгрывают, назвал Илью Давыдовича "Наш Ринальдо Ринальдини" и сочинил про него стишок:
Кобот бренчит кандалами, Ведут по этапу его, Он утром, не мывшись, в пижаме, Соседа убил своего.
Про вольную жизнь вспоминая, Идёт он, судьбину кляня, Идёт он в слезах и хромает Идёт, кандалами звеня.