Мы с лейтенантом Мэтьюзом вошли в кабинет. Джеб тут же вскочил и протянул мне лист бумаги:
— Вот квитанция передачи собственности на все казенное имущество. Я уже забрал из твоего стола отчеты о делах. Завтра в девять тебе придется встретиться с Салли Куинн. Ты передашь ей все материалы дела. — Джеб говорил сухо и деловито. Никаких «Мне жаль», никаких «Шейн, черт побери, что случилось?». Просто «Вот квитанция передачи собственности… Распишись и проваливай!».
Я перечитал эту квитанцию.
— На работе у меня не все. Кое-что осталось дома и в машине, — сообщил я.
— Сегодня подпиши, а завтра принесешь все остальное и передашь Салли. Меня утром не будет, я иду к шефу на еженедельное совещание.
— Ясно.
— Давай пистолет и жетон, — распорядился Джеб.
Я положил все на стол. Надо же — прослужить в полиции больше двадцати лет и за один миг всего лишиться! Джеб расписался на квитанции и отдал ее мне.
— Что еще? — спросил я.
Неожиданно Джеб ответил так, что мне стало ясно: моему начальнику не все равно.
— Шейн, ты в полном дерьме. Поверить не могу, что ты свалял такого дурака!
— Вот именно! — Я развернулся и вышел.
Лейтенант Мэтьюз не поджидал меня за дверью и не предложил подвезти домой. Видимо, его печень настоятельно требовала выпивки. Домой меня доставил один из его подчиненных — тот, чьего имени я так и не смог вспомнить. Я сидел рядом с ним в том же самом темно-коричневом «форде-краун-виктория». Почти до самой автострады мы ехали молча. Вдруг он покосился на меня и увидел, что я не пристегнут. Тогда он дал мне совет, который мог бы стать моим девизом на всю оставшуюся жизнь.
— Всегда пристегивай ремень безопасности во время езды, — сказал он.
Когда я добрался до дому, ливень уже кончился. Его сменил мелкий моросящий дождь с запахом океана.
Я сидел на заднем крыльце и держал на коленях Франко, усыновленного нами рыжего кота. Франко любил рыскать по ночам и всегда улавливал колебания, идущие от потенциальной жертвы. Сейчас он чувствовал мои колебания и составлял мне компанию, несмотря на то что, как и я, промок насквозь.
Я понимал: чтобы скорее справиться с одиночеством и потерями, нельзя оглядываться назад и заниматься самокопанием. Надо двигаться вперед. Главное — не сходить с опасной, ненадежной тропы, которую я почему-то выбрал. И все же я невыносимо тосковал по Алексе. И еще тяжелее было сознавать, что я не могу поговорить по душам с сыном. Чуч, студент Южно-Калифорнийского университета, сейчас был на каких-то соревнованиях. Ну а мне предстояло как-то жить дальше. С завтрашнего дня надо искать работу. Ездить по всем полицейским управлениям Лос-Анджелеса и подавать заявления. Задача показалась мне практически безнадежной.