В Ломаре пробудился слабый интерес. Если желание получить амулет против рорков так подействовало на Рэнго, то, может, оно подействует и на других токов. Но интерес тут же угас. Не подействует. Ничего здесь не подействует.
С вершины холма, скрытый цветущими растениями, он бросил последний взгляд на Станцию. Этот крошечный рисунок — все, что на этой заброшенной планете представляет знание, науку, цивилизацию. Рядом находилась беспорядочная куча строений Токитауна. Что случится — еще одна искорка-мысль промелькнула в его мозгу — что случится, если больше ни один Ку-корабль не прилетит сюда?
На мгновение он даже захотел, чтобы так и произошло. Пусть погибнет весь этот сгусток глупости и тупоумия! Пусть они трудятся, и ждут, и надеются, и впадают в отчаяние, смерть, безумие, вглядываясь в небо, пока мир вокруг них рушится. Но его тут не будет. Будь проклята Станция, будь проклята краснокрылка, рутина, узколобые чиновники и все вообще! В его мозгу рождались полуосознанные авантюрные планы. Он разыщет старые карты, построит лодку, найдет другой континент или остров… Линдел с ним… и несколько лучших токов.
Не подействует. Здесь ничего не подействует.
Допустим, только допустим, — рассуждал он, — что мы будем больше платить токам за краснокрылку. Тогда, может быть, они будут заинтересованы в том, чтобы собирать ее больше.
Тупые взгляды. Неповоротливые мозги.
Не подействует. Не подействует. Проклятая глупая глупость. Ничего не подействует. Дай токам больше, известно, что будут работать меньше. Дай току немного пищи, и они не будут работать, будут лежать, есть, голодать, но не работать.
Ломар и Рэнго, погружая посохи в землю, спускались по склону холма. На желто-зеленом склоне появились алые всплески краснокрылки. Тут и там прыгун, похожий на бурундука, быстро перебегал от одной груды земли к другой. Станция и Токитаун исчезли из виду. Тут и там еще виднелись лачуги из коры и ветвей — «дома» токов, — мелькали изредка грязные лица в обрамлении спутанных волос…
«Дать токам больше? Больше чего? Все, что им дают, происходит из складов станции».
Допустим, им дают вдвое больше, чем раньше, в надежде, что они соберут вдвое больше краснокрылки. Что тогда? Или им дать вдвое меньше пусть работают больше.
«Нет, это не подействует, глупые выродки умрут с голоду, прежде чем поймут, что произошло. Нет. Нет. Ничего не подействует на этих тупиц».
Тут и там они проходили мимо собирателей — иногда индивидуальных, чаще (по мере того, как они удалялись то Станции) — большими и маленькими группами, выдергивающих стебель краснокрылки, делающих связки и оттаскивающих их назад, поющих свои меланхоличные песни. Но их было в целом немного, и Ломару показалось, что тут нет изобилия краснокрылки. Все ли дело в ленивости и неспособности токов? Если Северный Токленд беден краснокрылкой, почему ж тогда запах ее постоянно усиливается?