И Шарль д'Анвилль.
Пушечное ядро, сразившее Шарля, было не более милосердно, чем алебарда, ранившая его под Аньяделло. Ядро оторвало ему руку и снесло половину лица. Днем спустя после битвы Шарль скончался от полученных ран, и не в моих силах было спасти его.
Наши войска вступили в Равенну.
А неделю спустя разразилась чума.
— Я не могу уехать.
Паоло уставился на меня. Только что он сообщил мне о том, что остатки нашей армии возвращаются в Феррару и мы должны выступить вместе с ними.
— Эти люди страдают, — объяснил я. — А у меня есть возможность им помочь. Я не могу уехать.
Он медленно склонил голову, начав наконец понимать меня.
— Ты — врач, — сказал он. — Так же как я — солдат.
Положение горожан становилось с каждым днем еще более ужасным, чем положение раненых обеих армий.
Чума свирепствовала в беднейших кварталах города. Городской совет постановил закрыть и наглухо заколотить все дома, в которых лежали больные, и не дать им возможность бежать, а эпидемии — распространиться. Из домов доносились душераздирающие крики и призывы о помощи и не менее душераздирающий детский плач.
Вспомнив, как когда-то в Мельте монахиня сказала мне, что чума распространяется через одежду, и то, как в свое время благодаря ее заботам я избежал смерти от этой болезни, я приказал сжечь всю одежду, которую носили больные и члены их семей. Потом послал солдат собрать всю одежду, что была захвачена в богатых домах в качестве военной добычи, и распределил ее среди тех, кто оказался нагишом. Наши солдаты были очень напуганы. Я не обвинял их. Сам Марк Антонио делла Toppe, обладавший гораздо большими знаниями и умениями, чем я, стал жертвой этой ужасной болезни. Чума была более смертоносным и коварным врагом, чем тот, с которым мы сражались на поле боя. Впрочем, я и теперь чувствовал себя словно на поле боя и должен был найти способ одолеть врага, как если бы был полководцем. Однако Паоло проявил большую волю, осадив меня в этом стремлении.
— Мы должны отпереть дома, — сказал я.
— Нет, — возразил он. — Не должны.
— Мы не можем позволить, чтобы эти люди умерли от голода там, взаперти. Среди них наверняка есть и те, кого чума обошла стороной.
— Если мы попросим наших людей отпереть дома, они взбунтуются, — возразил Паоло. — Они могут даже перерезать всех тех, кто окажется внутри, чтобы не дать им убежать.
— Но мне невыносимо думать о том, что несчастные умирают от голода, когда кругом полно всякой еды!
— Есть другой способ, — сказал Паоло.
Он объяснил мне, что прикажет своим солдатам отодрать в заколоченных домах по одной доске от каждой ставни и сказать находящимся внутри, что через эту щель им будет подана пища. Но солдаты предупредят этих людей, что если кто-нибудь из них попытается покинуть дом, то будет немедленно казнен.