Обо всем этом мы с Паоло узнали лишь благодаря слухам.
Со времени гибели Шарля и многих других французских офицеров у нас уже не было доступа к французским военным секретам, и мы практически не знали о том, что происходит внутри французской армии и о чем идет речь на ее военных советах.
Но однажды я получил записку от Элеоноры. Она просила меня о свидании у фонтана в дворцовом саду, как только стемнеет.
Я отправился на свидание один. Мне пришлось некоторое время подождать. Было уже около полуночи, когда она появилась.
— Мне не удалось ускользнуть пораньше, — шепнула она.
Я хотел было обнять ее, но она отстранилась.
— Я пришла сказать тебе, что герцог Альфонсо уехал в Рим.
— В Рим!
— Тсс! — Она оглянулась по сторонам. — Скоро все узнают об этом, но я подумала, что тебе лучше узнать об этом сейчас. Он собирается заключить мир с Папой.
— Я благодарен тебе за то, что ты предупредила меня. — Я коснулся ее руки, и она вздрогнула.
— А еще я пришла, чтобы сказать тебе, что уезжаю из Феррары.
Я сделал шаг назад:
— Когда? Почему?
— Мой дядя, — произнесла она, отводя взгляд, — хочет выдать меня замуж. Один пожилой вдовец сделал мне предложение. Я должна ехать в дядино поместье в Травалле, под Флоренцией, и там встретиться с этим человеком.
— Элеонора!
Она по-прежнему смотрела в сторону.
— Элеонора!
Я схватил ее за руку и заглянул ей в глаза. Они были полны непролитых слез.
— Брачный контракт уже подписан?
— Нет! — Она нахмурилась и покачала головой. — Сначала его родственницы должны осмотреть меня и признать, что я подхожу ему. Таков порядок.
— Неправильный порядок! — воскликнул я. — Если бы у меня были деньги или чье-нибудь покровительство, я мог бы сам прийти к твоему дядюшке и…
— Ш-ш-ш! — Она приложила палец к моим губам. — К чему эти бесполезные речи, Маттео? Мы не можем жить так, как хотим.
Я подумал о том, что и она, и Элизабетта уже говорили мне о той разнице, что существует между желаниями мужчины и женщины.
— Кем бы ты была, Элеонора, если бы могла делать все, что захочешь?
— Если бы я была мужчиной?
— Я — мужчина, но я не могу делать все, что захочу.
— Тогда скажи ты! Какую профессию или ремесло избрал бы ты, если бы был волен сделать это?
— Наверное, стал бы врачом, — сказал я. — А ты? Что бы ты делала, если бы была свободна и вольна заниматься тем, чем хочешь?
— Я стала бы изучать книги. Нас, женщин, учат читать, но, если мы не уходим в монастырь, у нас мало возможностей расширять свои познания. А я… — она попыталась улыбнуться, — не хочу становиться монахиней.
— На анатомические сеансы в Болонье приходили и женщины, — заметил я.