— Прежде чем ты уйдешь, — ответила она, — я хочу кое о чем рассказать тебе.
Она развернула узелок с едой и лекарствами, который был с нею в церкви.
— Вместе с книжкой бабушкиных рецептов хранились эти документы, Маттео. Ты ведь не читал их раньше?
— Нет, — сказал я. — В детстве я не умел читать.
— Все эти книги говорят о том, что твоя бабушка умела и читать, и писать. Тебе не кажется странным, что она не научила тебя этому?
— Я об этом не думал.
— Мне кажется, я знаю, почему она хотела, чтобы ты оставался неграмотным, Маттео, — сказала Элизабетта. — Эти бумаги связаны с тобой. Наверняка твоя бабушка не хотела, чтобы ты их прочел. Если бы, будучи ребенком, ты узнал, о чем в них говорится, то не смог бы удержаться, начал бы болтать об этом и подверг себя опасности.
— Какого рода опасности?
— Всякого рода. Вероятнее всего, это было бы похищение или убийство.
— Не понимаю. Дай-ка я посмотрю.
— Здесь есть несколько писем и других документов, но самое важное вот это.
Элизабетта протянула мне лист пергамента. Это было свидетельство о крещении с датой, 1492 год, и с указанием имени ребенка: «Джакомо».
— Какое отношение это имеет ко мне? — спросил я.
— Это твое свидетельство о крещении, Маттео.
— Этого не может быть! — воскликнул я. — Мое имя — Янек. Так меня называла бабушка.
— Она делала это, чтобы защитить тебя.
Я снова взглянул на свидетельство. Внизу стояла подпись священника: «Альбиери д'Интердо». Альбиери д'Интердо.
Тот же священник, что привел меня к печати Медичи в Ферраре.
— Маттео, остальные бумаги не оставляют никакого сомнения в том, — продолжала Элизабетта, — что этот мальчик — ты.
Я еще раз посмотрел на свидетельство о крещении и на этот раз прочел его более тщательно: «В этот день, в двенадцатом часу, я крестил младенца мужского пола, рожденного женщиной Мелиссой от мужчины Якопо де Медичи».
Там было написано это имя.
Имя моего отца.
Якопо де Медичи.
Медичи. Я — Медичи. Из тех самых Медичи.
Эгоистичных, высокомерных, гордых, алчных, надменных, грубых.
Мудрых, артистичных, благородных, щедрых, величавых, сочувствующих.
Два дня войска захватчиков бесчинствовали в Прато. Солдаты словно обезумели — они все крушили, ломали, поджигали; разрушили весь город, убили более двух тысяч человек.
Флоренция сдалась. Кардинал Джованни де Медичи, его родной и двоюродные братья въехали в город. Пьеро Содерини бежал, Никколо Макиавелли был отправлен в изгнание.
Власть над Флоренцией вернулась в руки потомков Козимо и Лоренцо Великолепного.
Якопо де Медичи вызвал меня к себе. Он разместился в доме неподалеку от их бывшего дворца на виа Ларга. Моя охрана провела меня к нему в кабинет, располагавшийся на верхнем этаже. Он сидел за большим письменным столом.