Улыбайся, Гинни.
— Добрый день, сэр. Сегодня прекрасная погода.
Каждое мгновение я ожидаю, что он закричит на меня, занесет руку для пощечины или позовет бабушку, чтобы та поругалась. Но он только смотрит, подергивая вислые белесые усы. А потом, когда становится так страшно, что уже почти все равно, спрашивает:
— Вы много слышали, юная леди?
Бабушка учит быть честной. Она говорит, что правда очаровывает вернее лжи.
— Все. Это получилось случайно.
— Конечно… — взгляд у него становится рассеянный. — Пообещайте, что не будете говорить об этом, юная леди… и постараетесь обо всем забыть.
Делаю реверанс и склоняю голову, как учила мама.
— Обещаю.
— Вы просто умница, леди Виржиния-Энн…
Его лицо озаряет виноватая улыбка. На мгновение он становится похож на большую, грузную, печальную собаку, а потом ткань портьеры выскальзывает из его пальцев — и начинает стекать . Как вода. Бесконечные потоки плотной, пыльной ткани. Я кашляю, задыхаюсь…
И просыпаюсь.
Сердце у меня колотилось, как после четырех чашек самого крепкого кофе. Одеяло запуталась в ногах, подушки сбились. Кажется, я спала лицом вниз, и поэтому мне стало не хватать воздуха. Вот и привиделось… такое.
— Магда, — слабо позвала я. В комнате царил полумрак. Ставни были закрыты, из комнаты для прислуги не доносилось ни звука — значит, еще слишком рано. Впрочем, моя горничная всегда вставала еще до света. Наверняка и сейчас она уже проснулась.
Я вздохнула, расправила по возможности одеяло и потянулась к колокольчику. Он был старинный, серебряный, с затейливой гравировкой, похожей на волшебные узоры… И мне вспомнилось вдруг, что в некоторых землях считается, будто звон колокольчика может отогнать злых духов.
Интересно, а против дурных снов тоже сгодится?
За стеной что-то звякнуло. Через минуту дверь распахнулась, и на пороге появилась Магда — немного раскрасневшаяся и, без сомнения, бодрая. Правая рука у нее была перевязана бинтом.
— Святые небеса! Что с тобой случилось? — от неожиданности я даже позабыла об утренних приветствиях. В голове пронеслась безумная догадка — чтобы отомстить мне, Фаулер причиняет вред моей прислуге.
К счастью, широкая улыбка Магды развеяла эти страшные подозрения прежде, чем они укрепились.
— А, рука-то? Ну, так я утюгом ваше платье, леди Виржиния, гладила, и не углядела! Вы не волнуйтесь, все с платьем в порядке…
— А с твоей рукой?
— А что с ней станется? — философски пожала Магда плечами. — Авось не помру. Заживет, как на собаке, не сомневайтесь, леди Виржиния. Только что ж это вы так рано проснулись? Еще шестой час, а легли вы за полночь. Неужто отдохнуть успели?