Следующим ее партнером оказался невысокий рыжеволосый джентльмен со срезанным подбородком. Приближаясь к нему, Плам с изумлением сообразила, что знает его — он был одним из ее первых кавалеров. Как же его звали-то? Сэр Алан? Алек? Сэр-что-то, начинающееся на «а», кажется, вообще ее не узнал. Пока Плам танцевала вокруг него, он улыбался, а потом начал свой круг.
— Чудесный бал, правда? — спросила она, когда они сошлись вместе.
— Да. Просто чудесный.
— Вы здесь с семьей?
— Да, моя старшая дочь уже выезжает в свет. Вон она, рядом с герцогиней. Ее зовут Мария.
— Очень хорошенькая, — ответила Плам, отметив сходство между невысокой рыжеволосой девушкой и своим партнером. — И жена ваша тоже здесь?
— Да, конечно. Леди Дарвелл стоит прямо за спиной у Марии.
Дарвелл! Это же сэр Бен Дарвелл, первый джентльмен, приславший ей после дебюта букет. И вот он перед пей, лысеющий мужчина средних лет, а дочери его почти столько же, сколько было Плам, когда они впервые встретились.
И он ее не узнал.
— Я леди Росс, — сказала она, когда они взялись за руки и изобразили мостик, чтобы остальные пары под ним прошли.
— Да, я знаю, мне вас показали.
— В самом деле? — Плам напряглась, не понимая, зачем кому-то потребовалось показывать на нее, если не ради распускания сплетен.
— Моя жена сказала, что вы недавно вышли замуж за маркиза Росса.
— О да, верно.
Он был любезен и уважителен — таким и должен быть джентльмен. И в нем не было даже намека на снисходительность или самодовольство. Плам опять успокоилась и протанцевала остаток фигуры в большой задумчивости. Какое счастье, что они с Гарри встретились!
— Ты счастлива? — спросил он ее во время танца.
— Я в восторге, — ответила Плам несколько минут спустя, когда они снова оказались вместе.
Так оно и было. Все, что обещал Гарри, сбылось — она познакомилась почти с каждым присутствующим, от герцогини, кузины хозяйки дома, до сестер Фихан, двух очень старых, морщинистых леди, о которых говорили, что они были любовницами покойного короля Георга П. Насколько помнила Плам, сестры Фихан имели острый нюх на скандалы и острые языки, однако, когда им представили новую маркизу Росс, они лишь покудахтали, сделали несколько сомнительных замечаний, сравнив Гарри с жеребцом, а ее с кобылой, но при этом никак не отреагировали на саму Плам. Прошедшие двадцать лет стали казаться неприятным сном, все еще живущим где-то в глубине ее сознания, но уже ничего не значащим.
Скрипки пропели последнюю долгую ноту танца, Плам присела в глубоком реверансе перед Гарри и улыбнулась ему. Он взял ее за руку и повел к выходу.