Она как-то странно вздрогнула, но тут же вздернула подбородок и посмотрела Гарри прямо в глаза.
— Да, сэр. Фредерика Пелем, но мои друзья называют меня Плам.
Гарри вскинул брови:
— Плам?
— От «Пелем». Это такое прозвище. Отец называл меня Плам. Мой отец — сэр Фредерик Пелем, из Ноттингема.
Наверняка дочь разорившегося баронета.
— Вы любите читать, мисс Пелем?
Кажется, вопрос ее поразил, но она очень быстро оправилась, только щеки порозовели.
— Когда есть такая возможность.
— А. Хорошо. У меня большая библиотека. — Гарри продолжал смотреть на нее, пытаясь отделить похотливые требования тела от куда более житейских мыслей.
— Правда? — вежливо спросила Плам и протянула руку, чтобы потрепать Тора по длинной морде. Гарри выхватил из-под колен поводья, готовый осадить жеребца, если тот попытается ее укусить, но, к его огромному удивлению, этот легковозбудимый конь не только позволил ей погладить себя по ушам, но еще и ткнулся носом в ее ладонь, выпрашивая угощение. Плам засмеялась негромким гортанным смехом, показавшимся Гарри исключительно чувственным. Этот смех словно ласкал его кожу, и Гарри невольно представил себе эту претендентку в постели, окутанную облаком блестящих черных волос и сладострастно смеющуюся.
— Вы ему понравились, — произнес Гарри, все же сумев вернуться в настоящее.
— Наверное, он понимает, что я люблю лошадей. Он очень красивый. Как его зовут?
— Тор. Вы ездите верхом?
В ее взгляде промелькнула тоска. Она в последний раз потрепала Тора по морде и мягко оттолкнула его голову.
— Я очень люблю верховую езду, но у меня давным-давно не было такой возможности.
Дочь совершенно обнищавшего баронета, заключил Гарри. Но приданое не являлось обязательным условием. Пока эта Плам отвечала буквально всем его ожиданиям, оставалось только одно.
— Эээ… а как вы относитесь к детям?
— О, я их просто обожаю, — ответила она, и глаза ее засияли, а их полночная глубина стала нежной и неотразимой.
Гарри просто не мог ей не поверить — истина светилась в глубине этих темных глаз; как будто солнечный свет играл на неподвижной поверхности пруда. Он облегченно вздохнул, а потом махнул рукой в сторону Темпла.
— То, что нужно. Не вижу причин для отказа. Я должен… эээ… вернуться домой. Сведения о себе отдадите Темплу. Вы не будете возражать, если мы обвенчаемся послезавтра?
Плам даже глазом не моргнула.
— Никаких возражений, кроме одного. Я еще ни о чем не спросила вас, сэр.
Гарри удивленно заморгал. Она собирается расспрашивать его? Этого не сделала ни одна из откликнувшихся женщин. С ней восхитительно приятно иметь дело! И Гарри с чувством теплого удовлетворения подумал, что не так-то просто предугадать поступки Плам.