– Ты же понимаешь, что если уходить, то навсегда? Сейчас другое время и нравы другие. А потому, что?
Он всегда сам отвечает на свои вопросы. И этот раз не исключение.
– А потому, мы уйдем, лишь когда будем готовы. Когда наберем столько, чтобы хватило до старости.
– Мечта.
– Реальность. Я не Клайд, а ты не Бонни. Поэтому просто поверь – я знаю, что делаю.
Варенька поверила. Она всегда ему верила…
Бонни и Клайд
Разговор, которого не было
Жизнь? Что мы думаем о жизни? Какие у вас, право слово, интересные вопросы, мистер Шеви. О нет, ничего страшного, мне даже нравится. Знаете, вот никто прежде и не спрашивал у Бонни, что она думает о жизни. Об этом писателей пытают, философов всяких. Небось, когда ваша книга выйдет, то и вас станут, так что готовьте ответ.
Я же… я думаю, что жизнь справедлива. Что каждому воздастся по силам его. Не по делам, как учат святоши, но именно по силам. Оглянитесь. Слабые копошатся в грязи, не находя в себе смелости выбраться на берег. Они тонут в этой жизни, постепенно спиваясь и развращаясь. Женщины стареют. Мужчины звереют и оскотиниваются. И те и другие ищут виноватых, а находя, начинают шипеть и плевать ядом, но знают, что не доплюнут. На то, чтобы пойти дальше, их не хватит.
Эта страна умирает, мистер Шеви. Она была создана для свободы, но верно Клайд говорил – где та свобода осталась?
Все разделились на овец и волков. Вторые напялили шкуры первых и притворяются защитниками. И так хорошо притворяются, что никому и в голову не приходит спросить – а по какому праву? Мы сами даем им власть и сами же от этой власти стонем.
Волки режут овец? О, это законно. Это правильно. Следует подчиниться и принять порядок таковым, каков он есть.
А Бонни не желает подчиняться. Она не овца, чтобы блеять в общем стаде и до самой смерти горбатиться на тех, кто ничем ее не лучше.
В Бонни хватило силы и смелости выйти на дорогу с оружием. И не в деньгах тут дело, а в том, что и я, и Клайд не желаем быть овцами.
Ну да, Бонни правду говорит, мистер Шеви. Вы слушайте ее, я-то не больно с языком в ладах. Я больше с пистолетами. Или вот с машинами. Недаром же меня «Чемпионом» прозвали. Лучше Клайда водителя в этих краях нету.
Ну, значится, так оно и выходит, что одним до самой смерти грязь жрать, а другим жиреть. Погляньте вокруг. Что видите? Нищету. То-то же и оно. Депрессия виновата? Ну я ж то не спорю, я только спрошу: а кто в Депрессии виноват? Не сама ж она приключилась.
Вот-вот. Власть виноватая. А раз виноватая, то пускай и отвечает.
Когда мы того шерифчика грохнули, какой вой поднялся? Да сам Гувер небось глотку содрал. Нет, мистер Шеви, я точно не знаю. Я думаю, что содрал. Они ж друг за дружку держатся, единым миром мазаны. И после того нас травить и начали. А до того всем наплевать было. Вот такое равноправие, значится.